ЕВРАЗИЯ - Стихия народа

Стихия народа

Природа, сотворившая народы на той или иной земле, дала им метафизическое право и на осязаемую географическую родину

Этнология грядущего – а это будет качественно новая наука, сочетающая гуманитарное прозрение с естествознанием - не сможет не учитывать решающее действие стихии в процессе зарождения народа. Потому что единение человечества возможно лишь на основе приятия творящей функциональности земли и эволюционной необходимости этнического многообразия на ней. Творит земля, потому новейшая этнология не может быть отделима от сакральной географии. Гуманитарное знание невозможно без почитания и постижения творящего абсолюта земли.

Все политические и геополитические события (даже войны) обретают великий смысл в контексте философии мыслящей и одухотворенной природы, когда они укладываются в логику самопознания природы в уникальном бытии разных народов.

Многовековой художественно-философский опыт подтверждает, что человек с древнейших времен наиболее ярко чтит землю – как творящий абсолют. Земля жива, и потому многовековой художественный и философский опыт народа наделяет ее разумом и душой. Величие и мощь природы главным образом и вдохновляли человеческий ум на мировоззренческие открытия, формировали и философское бытие человека.

И мы исходим из того, что народы есть результат творчества природы – мыслящей и одухотворенной. Каждый народ есть уникальная производная самой природы, являющейся творящим абсолютом. На наш взгляд, только исходящее из этого народоведение может быть объективным, близким к земле.

Природа, сотворившая народы на той или иной земле, дала им метафизическое право и на осязаемую географическую родину. Право, данное природой каждому народу на географическую родину, на культурно-этническое своеобразие, распространяется и на соответствующее жизнеустройство на этой земле и вообще в мире.

Природа познает себя в человеке и даже просвещает себя в человеческом мировоззрении, в парадоксальных поэтических озарениях человека узнает свои новые и новые отражения, свои невиданные очертания, свое прошлое, настоящее и будущее. И в этом выражается сущность творящей стихии, которая никогда не перестает создавать себя, которая, несмотря на «стихийность», непредсказуемость явлений природы, имеет свою изначально четко выстроенную философию, концепцию действий и стратегию существования. Не это ли мы видим на картинах Ивана Шишкина и Ивана Айвазовского, не это ли мы слышим в научных откровениях Владимира Вернадского о ноосфере, не об этом ли мы читаем в стихотворениях Михаила Ломоносова о могучей стихии?

Исходя из этой философии, можно утверждать то, что и народ есть самое непосредственное явление стихии - явление творящего абсолюта. Потому политическое вмешательство в эволюцию национальной материи подобно вмешательству в бытие ливня, урагана, горообразования или в цветение полевой ромашки. Конструктивизм, скорее всего, пагубен для сложной национальной сферы. Ученые, ныне возглавляющие официальную этнологию в России, свою конструктивистскую деятельность объясняют «интересами государства», хотя истинные интересы государства не могут быть оторваны от истины той земли, которая и взрастила данное государство.

Любой «этногенез», исходя из обозначенной нами философии творящей природы, восходит к земле, которая в реальной жизни человечества и есть творящий абсолют. Возникновение и развитие любого народа восходит ко вселенской воле, воплощенной в творческих деяниях земли. Народы сотворены горами, степями, ливнями, метелями, где-то палящим, а где-то холодным солнцем в тот момент, когда в них воплотился творящий абсолют.

Стихия (природа) постоянно творит единое человечество. Но стихия, разная в различных своих уголках на многообразном ландшафте, и человечество создает по своему образу и подобию – национально и культурно многообразным. «Я сначала сотворил народы, а потом – в народах сотворил людей, возле которых поставил домовых, умеющих разговаривать со мною, – это ваши языки… Одним и одиноким могу быть только я; а человеку мною предписано быть в народе. В моем зрачке живет народ, а не отдельный человек. Но я могу увидеть и отдельного человека, если он остается в народе, если он остается народом, если даже он последний из этого народа». Так говорит творящая земля в моей философской поэме «Стихия» (2004).

Сотворчество людей с природой – в поэзии, всегда знавшей о том, что природа и есть единственный творящий абсолют. Прежде всего в своей поэтической культуре народы были и остаются уникальными, неповторимыми, богоугодными.

Смысл существования народа в том, чтобы создавать поэзию – ради творящего абсолюта. Известно: «Что в народе – то и в природе». Природа неслучайно не обходится без поэзии. Самопознание природы – в существовании и развитии многих народов.

И все политические и геополитические события (даже войны) обретают великий смысл в контексте философии мыслящей и одухотворенной природы, когда они укладываются в логику самопознания природы в уникальном бытии разных народов.

Человек обретал речь, уподобляясь природе. Многоязычие человечества сродни многообразию ландшафта. Многоязычие человечества – это философская самореализация земли в слове на многих языках.

В отрыве от такой философии, такого отношения к эволюции этнология, на наш взгляд, не будет иметь объективной научности.

Земля (творящий абсолют) дает народу культуру – для самопознания в этом народе. А народ познает свои исторические основы в философии, утверждающей, что земля и есть творящий абсолют.

Потому родина (географическая территория) есть часть Творца, вверенная людям – как народу. Важно, чтобы люди облагораживали место «этногенеза» не просто как территорию, но как вечную Родину, благоустраивали душой, философией, связанной с этим ландшафтом. В особых природных условиях формируется и особая культура народа, делающая этот народ неповторимым и узнаваемым в человечестве.

У народа в общем пространстве непременно существует свое сакральное пространство, даже если в этом же пространстве находится географическая родина другого народа или даже нескольких народов. Одно пространство может быть одинаково сокровенно для многих народов, породненных именно пространством. Потому строительство народа стихией возможно из качественно близких, породненных пространством народов. Именно породненными ландшафтом и пространством являются в России славянские, тюркские, финно-угорские народы.

Земля, творящая мир по своим законам, по собственной необходимости расставляет те или иные народы по соседству, на одной территории, которая становится территорией «этногенеза» для разных народов. Близость народов друг другу определяется землей, заключающей в эту близость какой-то свой сокровенный смысл, который может осмыслить только философия мыслящей и одухотворенной земли. Именно такая философия находится в основе понимания природности бытия народа.

Природа истории и история природы уже предложили свою единственную идеальную концепцию народоведения: народ есть абсолютная производная творящей стихии.

Объективно неизбежный процесс смешения народов тоже есть производная творчества земли, стихии – как творящего абсолюта. Он занят строительством наций в неохватном для человека пространстве и необъятном времени. Может возникнуть и другой, новый народ, воспроизведенный несколькими народами, но и это непременно будет народ – как физический и метафизический абсолют.

Однако, заниматься искусственным политическим строительством наций – все равно, что поворачивать могучие реки в обратную сторону, на месте гор открывать степи, а в пустынях взращивать горы. И даже геополитическое противоборство Востока и Запада не противоречит философии метафизического единства земли. Это – философское противоречие и противоборство территорий мыслящей земли – в ней самой. Спор, диалог, но при этом – стремление к солидарному признанию единства.

Единение людей, стремление к идеалу всемирного братства подобно вселенскому братству гор и степей, цветов и молний. Но творящая земля не предписала себе однообразный ландшафт. И у нас нет другого разумного выбора – как внимать воле земли.

Стремление к единению разных народов улучшает, совершенствует сами народы и все человечество. Творящему абсолюту, который только сам вовеки един и неделим, необходимо постоянное стремление народов к единству.

Единение человечества – это немеркнущий, вдохновляющий на духовные открытия идеал для каждого народа, но стремление к нему должно быть естественным, соразмерным с «окружающей средой».

Каждый народ, реализуя национальную самобытность, находится в уникальном поэтическом взаимодействии с природой. Близость тех или иных народов определяется тем, что они изначально являются народами одной поэзии, одного мировидения. Народ реализует себя в стихии и для стихии. И миссия любого народа – производство уникальной культуры.

Народ всегда занят на земле сооружением собственного исторического бессмертия. Для всечеловеческого контекста каждый народ ценен уникальной философией.

Да, «этничность», по справедливому замечанию историков, является текучей. Но по отношению к длительности жизни одного человека народ выступает как цельная, стабильная и неизменная единица. И как раз это помогает жить народу в истории, производя вечную культуру, которая и роднит народ с животворящей стихией.

Но когда человеку извне навязывается ощущение текучести, следовательно – бессмысленности и безысходности существования под вечным солнцем, человек, а в нем и народ, начинает исчезать, теряя себя во внутренне обозримом пространстве. Народ, конечно же, находится в развитии, но нам от природы дано – своей жизнью познать настоящее время народа и тем самым участвовать в бытии народа.

Стихия народа аккумулируется энергией земли, стремлением земли и неба к речи, внятности. Потому стихия народа реализует себя в феномене его родного языка. Он впервые на свете, впервые в вечности нам называет белый свет – и травинку, и солнце, и песчинку.

Шелест деревьев, грохот гор, тишина полей, звуки земли – есть ее речь. Человек обретал речь, уподобляясь природе. Многоязычие человечества сродни многообразию ландшафта. Многоязычие человечества – это философская самореализация земли в слове на многих языках.

«Я говорю на всех языках; когда умирает язык народа, я становлюсь немее. Будто с корнем вырывают мой язык – и я каждый раз, когда исчезает какой-то народ, не успеваю вымолвить самое откровенное из своих слов, созревших во мне для вас». Так в поэме «Стихия» говорит, обращаясь к людям, мыслящая, одухотворенная и творящая земля…

Камиль Тангалычев