ЕВРАЗИЯ - Модернизация и финансовая политика: противоречия налицо

«Россия голодает, нищает, вырождается,

и предотвратить это, или чем-нибудь

облегчить страдания народа правительство

при нынешней денежной системе бессильно».

С. Ф. Шарапов, 1898 год,

из записки Императору Николаю II

Руководство страны постоянно взывает (или нужно говорить «взывало»?) к модернизации. Почему она нужна? Ответ всем известен: основные фонды изношены, техника устарела. Нас перевозят на устаревших самолетах и старых кораблях. Страна отстает в развитии, став сырьевым придатком мировой экономики, наши рынки наполнены импортными товарами, собственное производство неконкурентоспособно и / или недостаточно для поддержания нормального уровня жизни нашего народа, отсюда катастрофическая убыль населения. При этом нам не хватает финансовых ресурсов не только для модернизационного развития, но и для обновления наших основных фондов.

В новом глобальном проекте у России пока практически нет никаких продуктивных ниш в международном разделении труда, кроме роли сырьевого анклава, - все «льется» в Китай, хотя нет сомнений, что таких секторов могло быть множество.

Но зададим себе еще один вопрос: так почему нынешняя реальность стала возможной? Ответ достаточно прост - одной из основных причин наших бед стало тотальное внутреннее недоинвестирование, что является не чем иным, как банальным результатом дефицита денег - впрочем на фоне достаточно сложного инвестиционного климата. Итак, ставя вопрос о модернизации, безусловно понимая его как явление не денежное, но комплексное, следует понимать, что краеугольный камень любой модернизации - это все-таки вопрос ее финансирования, т. е. за счет каких сбережений она будет осуществляться. Иначе говоря: кто и как оплатит этот инновационный бал?

Из всего сказанного легко сделать простой вывод - нынешняя финансовая политика, имеющая, как мы увидим, четко специфический характер - не может быть базой проведения модернизации, поскольку составляет основу наших проблем.

Для того, чтобы понять нынешнюю ситуацию, перенесемся к тому, что происходило в нашей стране чуть более 100 лет тому назад - результаты этих процессов, как говорится - налицо. Дело в том, что Россия в конце XIX века готовилась к внедрению у себя «золотого стандарта», который был нужен в том числе для облегчения притока иностранного капитала, который, как считали «наверху», мог быть хорошим источником финансирования модернизации России.

Стерилизуя бумажные кредитные билеты и отказавшись от серебра, страна сделала выбор в пользу практически 100% обеспеченных золотом бумажных денег и хождением золотых монет. Но деньги эти были, во-первых, очень дороги, во-вторых, они ограничивали потребности роста денежного обращения, которое оказалось неэластичным к развитию экономики страны, росту ее населения. Все эти проблемы были своевременно обозначены выдающимся русским экономистом С. Ф. Шараповым, работы которого во многом опередили свое время, многие рекомендации которого легли в основу денежного обращения СССР.

Издержки на создание «золотых денег» были крайне разорительны: кроме полной мобилизации собственной золотодобычи, запас создавался за счет интенсивного экспорта (не доедим, но вывезем!), и путем привлечения иностранных займов, расходы по которым тяжелейшем бременем легли на бюджет страны. Сложившаяся финансовая система лишила страну дешевых «внутренних» денег, заменив их на дорогие «мировые деньги», что создало тот же самый эффект, который имеет ныне проводимая финансовая политика по механизму «currency board», когда эмиссия рублей осуществляется под покупку валюты (внешнее валютное управление). Фактический ввод золотого стандарта способствовал притоку иностранного капитала, в определенной мере его экспансии, что можно считать как одну из первых попыток ввести Россию в «глобальный» проект, прерванный только приходом к власти большевиков, отгородившихся от своих бывших кредиторов «железным занавесом».

При этом некоторые авторы рассматривали это время как превращение России в полуколонию Запада. Несмотря на активное развитие экономики в течении 1907-1914 годах, рост денежного предложения после уроков революции 1905 года, конечный итог все равно привел к краху 1917 года. Шарапов считал, что С. Ю. Витте сделал ошибку, признать которую он не смог. Но как то ни было - абсолютно точные прогнозы Шарапова о экономическом и политическом крахе России оказались полностью исполненными.

Конечно, причины революции носили комплексный характер, но ошибки в денежной и экономической политике внесли вполне определенный вклад в «подготовку революции». Так почему мы сегодня так же слепо повторяем все те же ошибки прошлого? Но если в то время мы первый раз наступили на эти грабли, что было хоть в какой-то степени простительно, то нынешнее следование политике, которую еще в 30-е годы прошлого века назвали «долларовым империализмом», в настоящий момент вызывает не более, чем полное недоумение и ряд вопросов, ответов на которые в экономической плоскости получить не получиться.

Похожая картина наблюдается и сейчас. Все та же сырьевая экономика (тогда была «хлебная») и все то же подчинение экономических интересов страны иностранному капиталу. Все те же внешние займы, хотя теперь не суверенные, а корпоративные. Отличие состоит в том, что в то время экономика страны и ее промышленность активно росла на фоне общего индустриального подъема и вливаний иностранного капитала. Но нынешняя глобальная экономика из-за превращения Китая в мировой сборочный цех способствует оттоку в него миллионы рабочих мест со всего мира. В новом глобальном проекте у России пока практически нет никаких продуктивных ниш в международном разделении труда, кроме роли сырьевого анклава, - все «льется» в Китай, хотя нет никаких сомнений, что таких секторов могло быть множество.

Легко видеть исторические параллели между отменой крепостного права в 1861 году с последующей экономической и политической либерализацией, вестернизацией и проведением по сути аналогичных процессов, стартовавших с перестройкой М. С. Горбачева, открывшей вторую попытку введения России в глобальный проект, длящийся и по нынешнее время. Но только сейчас все происходит значительное быстрее. И если продолжить сравнение, активный переход к золотому стандарту с точностью до нескольких лет - начался с начала 90-х XIX века, так и новая «либеральная» эра, начавшаяся также с начала 90-х, но только XX века. Печальный конец тех реформ известен, чем закончится дальнейшая «модернизация» страны, проводимая в нынешнем «стиле», остается только догадываться.

Наши деньги являются для нас очень дорогими, так как, чтобы эмитировать рубли, нам необходимо поставить против них сырье. Другой путь - обеспечить приток иностранного капитала. Все рубли обеспечены золото-валютными резервами ЦБ, поэтому - 1000 рублей эквиваленты примерно 35 долларам, а 5000 рублей - 176 долларам. Так являются ли наши деньги национальными или они есть всего лишь валютный «фантик»? Наши рубли в значительной степени заработаны нашим прошлым экспортом, поэтому по мере роста экспорта с течением времени растет и количество рублей. Ситуация усугубляется еще и тем, что в период благоприятной сырьевой конъюнктуры, «избыточные», с точки зрения денежных властей, ресурсы «стерилизуются» в резервном фонде и фонде национального благосостояния (ранее - стабилизационном фонде).

Но стоимость эмиссии не может быть дорогой, она должна быть равна стоимости специальной бумаги плюс заработная плата работников монетного двора и его накладных расходов, что при приведении к общему выпуску должно быть ничтожно малой величиной. За счет этого и образуется сеньораж - эмиссионный доход государства. Сейчас мы отдаем основную часть этого дохода не бюджету России, а печатной машинке наших бывших и нынешних противников по «холодной войне», т. е. ФРС США.

Кого кредитует банк России? Согласно данным, представленным на его сайте, из 15 526 391 млн. руб. его баланса по активу на 1.01.2011 эквивалент 13 271 928 млн. руб., т. е. 85.4% представляют собой иностранные активы.

Такая политика приводит к тому, что в Москве, через которую идут основные финансовые и сырьевые потоки - денег переизбыток, есть они и в сырьевых анклавах нашей страны, прочих крупных городах, но те регионы России, которые ничего не могут поставить за рубеж, выглядят абсолютно убогими и нищими - денег в них никаких нет. Фактически в них нет даже элементарной финансовой системы, так же как и 100 лет тому назад. А раз нет денег, не может быть экономики, что мы и наблюдаем. Такая ситуация неизбежно порождает тотальное недоинвестирование, экономическое отставание и вымирание коренного населения страны. Пока страна не обретет полный финансовый суверенитет, говорить о ее нормальном развитии не приходится.

На это могут сказать - там никто не работает, поэтому нет денег. Но рыба всегда гниет с головы. Попытки со стороны некоторых либеральных мыслителей изобразить русский народ, создавший крупнейшее и величайшее государство мира, неэффективным, выглядят просто нелепыми. Процесс производства, да и сам рынок, невозможен без денежной, расчетной и банковской системы. Нет денег - нет и не может быть продуктивного труда. Если нет институтов денежного предложения, нет и экономики и производства как такового - одно порождает другое и существуют как единое целое. Даже в Царской России в деревнях были банковские кооперативы - где они сейчас? Нет экономики - есть пьянство, низкая рождаемость и целый букет социальных проблем. Дефицит денег обуславливает как нищенскую заработную плату во многих регионах страны, так и катастрофический по сравнению с Москвой уровень безработицы.

Важнейшая характеристика уровня экономического развития - параметр монетизации экономики (т. е. степень насыщения ее деньгами), под которой понимается отношение среднегодового объема денежной массы (агрегат М2) к объему ВВП. Чем выше степень насыщения экономики денежными средствами (в пределах до оптимального уровня, выше которого развиваются инфляционные процессы), тем ниже скорость денежного обращения.

Уровень монетизации экономики РФ за 2010 год - отношение среднегодовой денежной массы М2 (16 833,38 млрд. руб. ) к ВВП (44 491,40 млрд. руб.) составляет около 37,8% (за 2009 год - 33,5%), тогда как в развитых странах он варьирует в пределах 80-100%, в Китае - около 150%.

Чем выше уровень монетизации, тем, как правило, выше уровень ВВП на душу населения, уровень общего развития экономики, наблюдается более низкая инфляция и меньший уровень процентной ставки.

Почему развитые страны имеют достаточно высокий уровень монетизации? Постепенный рост монетизации происходит за счет развития финансовых рынков, банковской системы и изменения структуры спроса на деньги. Чем выше уровень развития экономики, чем ниже уровень расходов на продукты питания и ниже уровень наличных денег в денежной массе, тем больше уровень монетизации. Чем ниже уровень развития, тем больше уровень расходов на продукты питания и больше доля наличных в денежной массе, тем ниже уровень монетизации. Наличные деньги имеют более высокую скорость обращения, чем безналичные. В развитой экономике больше спрос на безналичные деньги, имеется более развитая финансовая система, выше уровень сбережений и национального богатства. Снижение доли наличности и уменьшение скорости обращения денег приводит к росту монетизации.

Российская финансовая система неразвита, доля наличности в ней очень высока. Доля наличных денег в денежной массе определяет денежный мультипликатор, рассчитываемый как отношение агрегата М2 к денежной базе. А он, как известно, ответственен за способность банковской системы производить внутреннее (т. е. эндогенное) расширение предложения денег за счет механизма кредитной мультипликации. Чем выше доля наличных денег в М2, чем ниже значение мультипликатора. Понятно, что при низком уровне развития финансовой системы и высокой долей теневой экономики получить высокий уровень монетизации не получится. У нас уровень денежного мультипликатора за 2009 год составил 2,7, тогда как в зоне евро его значение - около 7.

Но рост уровня монетизации происходит не за счет механистической накачки денег, а за счет развития экономики и финансовой системы. С другой стороны, для ликвидации дефицита денег в экономике и достижения адекватного уровня насыщения деньгами денежная масса в целом по стране должна быть увеличена относительно ВВП примерно в 2 раза, естественно не сразу, а в течении определенного периода времени. Интересно, что тот же Шарапов, оценивая дефицит денег в России в 1908 году, предлагал увеличить объем бумажных денег примерно в два раза, добавив к имеющимся в обращении 1.2 млрд. руб. еще не менее 1 млрд. руб., что сделано не было.

Следует помнить, что начиная с 1994 года по начало 2000-х монетизация нашей экономики не превышала 16% (!), что явилось одной из главных причин нашей деградации. В то же время, в нерыночном СССР, который не обладал развитой финансовой системой, но который в отличие от России, обладал именно своим «печатным станком» - в 1991 году монетизация экономики была в два раза выше текущего уровня нашей экономики - около 64%. В том числе поэтому, обладая финансовой независимостью и используя ресурсы страны в общенациональных, а не «узкочастных» интересах - СССР был не третьесортной страной, а мировой державой, которая ни перед кем не пресмыкалась и не перед кем не кланялась - с которой считались абсолютно все, считая тех же США.

Второе и неизбежное следствие дефицита денег - высокие процентные ставки. Развивать бизнес при достаточно высоком уровне кредитных ставок, находящихся в пределах 15-20%, да еще при низкой доступности кредита, как впрочем и всех финансовых услуг, задача отнюдь не простая. В то же время это замечание не касается Москвы, располагающей около 63% всех денежных ресурсов и около 50% всех банков России. О тех же высоких ставках в дореволюционной России писал то же Шарапов.

Развитие региональной, наиболее проблемной экономики, требует первостепенного внимания к усилению финансовой и банковской инфраструктуры страны. Один из возможных механизмов такого развития - расширение сети микрофинансовых учреждений. Но частный банк никогда не пойдет туда, где его офис не будет рентабельным, поэтому решение этой задачи требует государственного участия, например, путем адекватного расширения отделений Сбербанка и создания банковских офисов на базе почтовых отделений.

Следует оговориться, что планы создания в России мирового финансового центра без адекватного развития финансовой системы страны на основе полного национального суверенитета выглядят просто прожективными.

Из вышесказанного ясно, что для проведения модернизации нам нужна финансовая система с уровнем монетизации экономики не менее 80-100% и кредитными ставками на уровне 5-7% годовых.

Свободное движение капиталов является дестабилизирующим фактором, что четко проявляется во время финансовых кризисов, когда массовое бегство из национальной валюты еще более усугубляет обстановку на денежных рынках.

Создание такой системы в режиме currency board в ближайшее время практически невозможно. Отсюда следует, что новая финансовая система должна иметь более дешевые деньги, которые будут образованы не только за счет скупки валюты, но и за счет эмиссии путем кредитования бюджета или покупки государственных долгов под программы развития страны Центральным банком РФ, т. е. так же, как это осуществляет ФРС США, и как это было в Царской России до 1881 года. Создание такой системы требует, во-первых, снятия законодательных ограничений, имеющихся в законе о Центральном Банке России на кредитование дефицита бюджета (ст.22 86-ФЗ), во-вторых, кардинального улучшение системы исполнения бюджета и в третьих - налоговой реформы.

Как увеличить объем денежной эмиссии без угрозы инфляционного срыва? Такая стратегия возможна путем бюджетного финансирования концептуальных модернизационных программ - развития инфраструктуры, массового строительства доступного жилья, объектов энергетики, развития науки, образования и медицины, что будет решать как задачу стимулирования нации на общественно полезный труд и вывода ее из той комы, в которой она прибывает, так повышения степени монетизации экономики и создания спроса на инновации, да и внутреннего спроса вообще. При этом нет ничего страшного, если на ближайшие десятилетия бюджет страны будет дозировано дефицитным. Постиндустриальная экономика это замечательно, но без масштабной ре-индустриализации наша страна может легко превратиться в мираж. Именно это действительно та «перезагрузка», которая нам нужна, а не словесные жернова, заполняющие наши экраны.

Сейчас постоянно муссируется один и тот же вопрос, что будет толчком для инноваций, кто предъявит на них спрос и т. д. Вопрос абсолютно верный на фоне того, что наш внутренний спрос очень мал и удовлетворяется он в значительно степени за счет импорта, что еще крепче замыкает порочный круг нищеты. Но как только государство инициирует мощные структурные программы развития, пример которых приведен выше, при правильной бюджетной политике произойдет колоссальный сдвиг во внутреннем спросе. Он многократно возрастет и за счет колоссального мультипликативного эффекта вытащит нашу экономику из бездны, в которую ее засасывает нынешняя либеральная парадигма. Затем на этот праздник жизни не долго думая прибежит частный капитал, который сейчас силком загнать туда невозможно, что еще более усилит эффект оживления.

Предположим, денежная масса в России за какое-то разумное время вырастет в 2-3 раза, но главным образом не за счет Москвы, а счет регионов, не допустив выхода денег из них наружу. Тогда инфляция будет вряд ли большой, но оживление экономики будет вполне очевидным. Но главное не деньги, это всего лишь инструмент - фиктивный капитал, главное - продуктивный труд нации. Иначе - что останется в экономике, во что превратиться капитал фиктивный, после того, как деньги пройдут свой круг? Если мы сможем обеспечить эффективное использование бюджетных средств, при котором эти деньги будут превращаться в реальный капитал, это прекрасно. Но если на выходе под некий эффект мы получим существенный довесок в виде строительства дач чиновников и / или пополнение счетов на Кипре, никакая модернизация будет невозможна. Государство не может тянуть тот объем казнокрадства, который существует в стране.

Конечно, при более мягкой денежной политике международный курс рубля может несколько упасть, но это в наших национальных интересах, так как даст толчок к импортозамещению, кардинально улучшит ситуацию с внутренним производством, что прекрасно видно на примере выхода из кризиса 1998 года. Одна из причин, почему экономика после кризиса 2008 года не получила до сих пор адекватный толчок к развитию, связан с нерациональной курсовой политикой денежных властей страны. Дальнейшее укрепление курса рубля - полный путь к ликвидации остатков внутреннего производства и заполнение его импортом, т. е. полной демодернизации.

Согласно представлениям монетаристов, в долгосрочном временном периоде деньги всегда являются нейтральными, т. е. рост денежной массы приводит только к росту цен без реального увеличения ВВП, иначе - отношение прироста денежной массы и уровня цен должно быть единице. Однако ряд примеров эмиссий бумажных денег, проведенных в денежной истории США и той же Царской России показывают, что это положение не является абсолютным. Например, во время Крымской Войны за период 1853-1857 годов объем кредитных билетов в России вырос с 311 до 755 млн. руб, т. е. на 140%, рост цен по стране был неравномерным, однако в Санкт-Петербурге за период 1852-1860 он составил около 33%, при том, что в 1858-1859 из обращения было изъято 90,7 млн.руб. С другой стороны, в США во время гражданской войны за период с 1860 по 1863 год объем гринбеков вырос с 745,4 до 1 435,0 млн. долл, т. е. на 137,9%, при этом рост цен составил 110,9%. Напротив, у проигравших южан за тот же период при росте объема денег на 1060% рост уровня цен составил 9100%.

С другой стороны, рост уровня монетизации экономики России приводит к снижению инфляции. При росте монетизации за период 2000-2007 годов с 15 до 30% инфляция упала с 36,5 до 11,9%. Скорость денежного обращения, рассчитанная по М2 за период с 2005 по 2010 год, снизилась с 4,5 до 2,5. Опыт функционирования российской экономики в условиях низкого уровня монетизации (1993 - начало 2000-х) показывает, что дефицит платежных средств приводит к парадоксу, способствуя развитию инфляционных тенденций.

Очевидно, что сначала рост денежной массы активизирует рост, а затем - инфляцию, но процессы эти зависят от способности экономики «переварить» деньги и их объема. Следовательно, должен существовать оптимальный уровень монетизации - если текущий уровень ниже оптимального, опережающий рост денежной массы не приводит к росту инфляции, а наоборот, может ее снижать. Наоборот, при высоком уровне монетизации и отсутствии резервов экономического роста при опережающем, по сравнению с ростом ВВП росте денежной массы инфляция должна увеличиваться.

Здесь стоит вспомнить Дж. М. Кейнса, который предлагал следующую формулировку количественной теории денег: «Пока имеется неполная занятость факторов производства, степень их использования будет изменяться в той же пропорции, что и количество денег, если же налицо полная их занятость, то цены будут изменяться в той же пропорции, что и количество денег». Поэтому представления монетаристов описывают лишь частный случай, близкий к развитым экономикам, имеющим незначительные резервы для развития. Напротив, такая модель как основа для денежных властей экономик развивающихся стран открывает дорогу к консервации нищеты. Для таких стран государств необходима активная, но четко контролируемая денежная политика, в отличие от бесконечного накопления фондов «будущих поколений», которых в результате проводимой финансовой «стерилизации» (как в переносном, так и прямом смысле слова) может просто не быть, и в отличие от популистской эмиссии, направленной на проедание национальных сбережений.

Правильная финансовая и экономическая политика является основой конкурентоспособности национальной экономики, а навязывание ущербной политики третьим странам - мощнейшим оружием, работающей ничуть не хуже пушек и самолетов. Место авиационных ударов теперь заняли потоки капитала, сражения армий уступили место предложению товаров - когда все рынки заполнены импортными товарами и российским производителям, угнетаемым безденежьем, нерациональными налогами и государственной бюрократией пробиться крайне сложно.

Говоря о способах финансирования модернизационных программ, следует сразу оговориться, что осуществлять их за счет внешних заимствований было бы крайне неразумно. Во-первых, у нас имеется опыт проведения модернизации в начале XX века в Царской России, которая была построена в значительной мере на такой модели, а во-вторых - опыт проведения модернизаций в перестройку 1985-1990 годов. Обе попытки закончились революциями, первая кровавой, вторая - первой оранжевой, оставив своим наследством только долги.

Может быть целесообразным введение ограничений на заимствования компаний и банков в иностранной валюте с уменьшением их доли в ЗВР до уровня не более 25-30%. Потому что эти займы являются в значительной степени источником спроса на импорт, кроме того, они искусственным путем создают эффект девальвационной ловушки, требующей учета интереса наших заемщиков, что не позволяют использовать гибкую курсовую политику как инструмент повышения конкурентоспособности российской экономики. Внешние займы имеют размер сопоставимый с ЗВР страны, а то означает, что при проведении девальвации нужно будет выбирать - или конкурентоспособность национальной экономики или уничтожение значительной части ЗВР против возможности скупки всех крупнейших компаний и банков иностранными инвесторами. Кому нужна такая альтернатива?

Реформы должны осуществляться в основном на базе внутренних накоплений, при этом для покупки необходимых технологий должна быть использована выручка от внешней торговли. Не исключено, что рано или поздно значительная или основная масса нашего сырьевого сектора будет вновь национализирована, а торговля любым сырьем будет также представлять государственную монополию. Что дает обществу перекачка национального богатства, полученного на сверх льготных условиях - в частные карманы? Пока, увы, ничего, кроме роста потребления узкой группы избранных людей. Другое дело - любой производственный или инновационный бизнес, созданный упорным трудом их основателей, реально увеличивающей национальное богатство.

Кто же оплатит все изменения? Во-первых, следует восстановить социальную справедливость и увеличить налоговое бремя на средний класс и наиболее богатые слои населения, разговоры о том, как хорошо, что эти классы платят столь мало налогов можно признать для государства вредными. Понятно, что правящий класс в России хочет создать среду, выгодную для его элит, но надо еще и головой о будущем думать. Поэтому следует ввести наконец нормальную, прогрессивную шкалу налогов на доходы физических лиц и научится собирать эти налоги, во-вторых - ввести нормальное обложение недвижимости и предметов роскоши. Потому что альтернатива этим мерам, как и мерам по созданию собственной финансовой системы - только новая национальная катастрофа, которая может наступить при существующих у нас тенденциях абсолютно неожиданно. Стоит вспомнить о том, что подоходный налог в Царской России был введен достаточно запоздало, в 1916 году, даже на фоне огромных потерь бюджета, возникших после отмены казенной винной монополии в 1914 году, дававшей до 28% от доходной части бюджета, что привело к дальнейшему росту внутреннего и внешнего долга.

Не менее важный момент - ограничение режимов конвертируемости рубля и свободного движения капитала. В интересах национальной экономики обеспечение доминирования рубля на внутреннем рынке, поэтому возможность свободной конвертации означает свободную замену рубля на иностранную валюту, что создает для экономики тот же эффект, что и вирус для компьютера или организма. Свободное движение капиталов, основная масса которых являются чисто спекулятивными, является дестабилизирующим фактором, что четко проявляется во время финансовых кризисов, когда массовое бегство из национальной валюты еще более усугубляет обстановку на денежных рынках.

Говоря о финансах, следует сказать об отношениях собственности. Наши финансовые рынки пока не достаточно развиты из-за низкой степени капитализации и недостаточного вовлечения в рыночный оборот значительной массы ресурсов страны, прежде всего земли, что является пережитком плановой экономики. Безусловно, собственность - это основа экономической свободы. Что не менее важно, она формирует активы, капитал, накопления, инвестиции, порождает спрос и предложение, а в итоге - экономическое развитие. Собственность - это базис для инвестиций и кредитования. Отсутствие собственности как предмета залога является препятствием для расширения предложения денег за счет эффекта кредитной мультипликации. В этом случае усвоение денег экономикой затруднительно, поэтому доминирует инфляция, бедность и неразвитость. Получается порочный круг - нет собственности - нет залога, нет финансирования - нет инвестиций - нет собственности. Если отношения собственности или инвестиционный климат неблагоприятны, процесс создания инвестиций, новых денег и экономического роста затруднен.

Имеющаяся в стране структура собственности противоречит развитым рыночным отношениям и является четко выраженным тормозом в их формировании. Эффективное и демократическое вовлечение в оборот наших национальных ресурсов несомненно позволит со временем многократно нарастить объем ВВП и емкость финансовых рынков. Если мы действительно хотим помочь своему народу жить лучше, то надо понимать, что чем больше собственности будет находиться в руках простых граждан, тем более богатым будет само государство. Нельзя и далее проводить политику концентрации всей собственности и ресурсов в руках олигархата. Поэтому опыт реформ П. А. Столыпина для нас по-прежнему интересен. Доступная, «народная» частная собственность будет способствовать росту национальных накоплений, формирования стартового капитала для развития малого бизнеса, развития предпринимательства, поступлений в бюджет. А в итоге это одна из основ для национального возрождения, ликвидации бедности и роста рождаемости.

В заключение можно привести крайне правильную мысль Д. Юма (1752, «О деньгах»): «Правильная политика государственных деятелей заключается лишь в том, чтобы поддерживать, насколько это возможно, количество денег постоянно увеличивающимся, потому что этим они сохраняют дух предпринимательства нации и увеличивают количество труда, в чем и заключается вся действительная мощь и богатство. Нация, количество денег у которой сокращается, в это время фактически слабее и беднее другой нации, у которой денег хотя и не больше, но она обладает тенденцией к развитию».