Не потерять Белоруссию

Не двоевластие, а субординация

Предстоящий визит Владимира Путина в Минск по вполне понятным причинам вызывает пристальный интерес. В преддверии президентских выборов в России Москва явно стремится гальванизировать «зависший» процесс экономической интеграции и правового оформления межгосударственного союза – одной из тем переговоров Путина и Александра Лукашенко может стать определение сроков подписания конституционного акта Союзного государства.

Вполне вероятно, что новая актуализация «союзной» идеи имеет и политическую подоплеку. Напомним, что практически одновременно с появлением проекта «Путин – премьер-министр при президенте Дмитрии Медведеве», госсекретарь союзного государства Павел Бородин озвучил несколько вариантов будущего устройства этого государства – пока существующего по большей части на бумаге.

По одной схеме «президент России станет президентом союзного государства, а вице-президентом - глава Белоруссии». Другой вариант предполагает, что «президент будет выбираться коллегиально, а вице-президентами станут главы двух государств» или же «высший пост президенты двух государств будут занимать посменно на семилетний срок».

Вспомним также, что на позапрошлой неделе появились сообщения, напоминающие либо случайную утечку информации, либо преднамеренный «слив». Анонимный источник в администрации Лукашенко сообщил, что после вступления общесоюзной конституции в силу Владимир Путин должен стать президентом российско-белорусского государства, Александр Лукашенко возглавит парламент, а Виктор Зубков – правительство. Белорусское руководство поспешно дезавуировало эти сообщения, но это вовсе не значит, что данный вариант не рассматривался в Москве и Минске. Рискнем предположить, что избрание Путина на пост главы Союза – высшей инстанции по отношению к президенту РФ, - могло бы разом решить несколько юридических и политических проблем: снять вопрос о третьем сроке, обеспечить преемственность политики 2000-08 годов и предотвратить двоевластие в России. Кто знает, может быть, в каком-нибудь выпуске новостей прозвучит и такая фраза: «Президент Медведев отчитался перед президентом Путиным о ходе реализации национальных проектов».

Кроме того, превращение Российско-Белорусского союза из виртуального в реально существующее государство могло бы дать основу для реализации «плана Назарбаева» - проекта создания на базе СНГ конфедеративного Евразийского союза.

Для быстрой и эффективной реализации этой авангардной идеи необходимо, чтобы интеграционные процессы стали необратимыми, но пока «точка невозврата» явно не пройдена. Нынешний характер отношений России и Белоруссии – страны, позиционирующей себя в качестве нашего ближайшего союзника в СНГ, - наиболее отчетливо демонстрируют недостатки политики РФ в на постсоветском пространстве в целом: превалирование интересов частного бизнеса над общенациональными геополитическими задачами, «монетизация» межгосударственных отношений, формальный характер интеграционных проектов. Примером может служить упомянутый проект Союзного государства России и Белоруссии, который использовался белорусской и российской элитами скорее в качестве элемента пропагандистских кампаний, нежели как реально работающий военно-политический и экономический (таможенный, валютный и т.д.) союз.

Западный рубеж обороны

Несмотря на «газовые войны» и общее охлаждение союзнических чувств, Белоруссия остается нашим важнейшим партнером на постсоветском пространстве, заинтересованным в сохранении тесных связей – даже исходя из сугубо экономических соображений. Россия превышает Белоруссию: по численности населения – в 14,7 раз, по объему ВВП – в 25,5 раз, во столько же раз – по доходам госбюджета (в млрд. долл.). Более чем через 15 лет после распада Советского Союза экономика Белоруссии остается тесно интегрированной с российской. Сохранены хозяйственные связи российских и белорусских промышленных предприятий, поддерживаются тесные отношения с приграничными российскими регионами – Смоленской и Брянской областями. По состоянию на середину 2000-х, доля российско-белорусской торговли во внешнеторговом обороте составляла 5,9% для РФ и 58% для РБ. В Россию поступает до 70% белорусского экспорта транспорта, машин и оборудования.

С другой стороны, очевидно, что на западный рынок Беларусь не может предложить ничего кроме квалифицированной и дешевой рабочей силы. По оценке Freedom House (2001 г.): по «уровню развития рынка» Белоруссия отстает от РФ в 1,6 раза, а по «степени экономической свободы» (прогресс приватизационного законодательства, налоговая, банковская и другие реформы, либерализация ценообразования) – в 1,5 раза.

Белоруссия занимает важнейшее геополитическое положение, являясь естественным буфером между Россией и странами НАТО.

Пожалуй, одним из немногих ощутимых результатов союзных договоренностей стало военно-техническое партнерство двух стран. На белорусской территории размещены и действуют в боевом режиме ряд стратегических объектов российских вооруженных сил. Например, радиолокационная станция слежения «Волга» в Барановичах, поставленная на боевое дежурство 1 января 2003 года (в пользовании РФ до 2020 года) позволяет отслеживать пуски межконтинентальных баллистических ракет на северо-западном направлении. Узел связи ВМФ России в Вилейке обеспечивает связь на сверхдлинных частотах Главного штаба ВМФ России с атомными подводными лодками, несущими боевое дежурство в районах Атлантического, Индийского и частично Тихого океанов. Между Россией и Белоруссией происходит непрерывный обмен информацией об аэрокосмической обстановке и перемещениях войск НАТО. Белорусские предприятия и КБ активно участвуют в разработке, создании и производстве российской военной техники.

В рамках проекта Союзного государства разрабатывается концепция единого оборонного пространства, создана объединенная система ПВО, проводятся регулярные российско-белорусские совместные учения.

Вместе с тем стоит отметить, что эта – до поры до времени благоприятная – геополитическая ситуация на «белорусском фронте» может измениться вместе с изменением политического курса правящего режима. И для этого может не потребоваться «оранжевая революция».

Москва или Брюссель?

Эффективное выстраивание союзнических отношений с Белоруссией невозможно без четкого понимания того, что происходит внутри этой республики.

За 13 лет пребывания у власти президент Александр Лукашенко сумел выстроить жесткую управленческую вертикаль, взяв под контроль и группы чиновничьей элиты, и силовиков, и бизнес-структуры. Негативный имидж Лукашенко в глазах западного истеблишмента и периодические обструкции со стороны Европарламента, Совета Европы и ОБСЕ, никак не сказываются на устойчивости режима. Несмотря на то, что на территории Белоруссии действуют неподотчетные власти политические партии и НПО (включая представительства примерно 50 зарубежных организаций), оппозиционная активность находится под контролем Комитета госбезопасности РБ, и в случае эксцессов эффективно пресекается.

Прошедшие 19 марта 2006 года президентские выборы продемонстрировали неэффективность «оранжевых» стратегий в Белоруссии. Даже по утверждению представителей оппозиции, за Лукашенко проголосовало не менее 60% избирателей (официальные данные Центризбиркома РБ свидетельствуют о том, что действующего президента поддержали 82,6%). Массовые протесты, итогом которых должна была стать «джинсовая (или васильковая) революция» также не возымели своего действия – в первую очередь, из-за пассивности основной массы населения.

Большее опасение в сравнении с деятельностью маргинальной либерально-националистической оппозиции вызывает идеологический дрейф самого белорусского режима. Переизбранный на третий 5-летний президентский срок, Лукашенко упрочил положение внутри своей страны, но одновременно с этим очевидным становится то, что его шансы на прорыв в российскую «большую политику» равны нулю. Если в эпоху Бориса Ельцина, когда и появились проекты интеграции России и Белоруссии, Лукашенко мог рассчитывать не на роль преемника, так на пост президента нового союза, то теперь наличие в России харизматичного общенационального лидера – Владимира Путина, и сплотившейся вокруг него властной элиты, полностью развеивает эти надежды. С этой точки зрения вполне объяснимыми становятся и периодические антироссийские эскапады белорусского лидера, и его стремление найти нового долговременного стратегического союзника – то в лице венесуэльского лидера Уго Чавеса, то иранского президента Махмуда Ахмадинежада.

Любопытно, что 7 февраля 2007 года экс-кандидат в президенты от «демократов» Александр Милинкевич обратился к Лукашенко с открытым письмом, в котором предложил главе государства свою поддержку в борьбе с Москвой за «сохранение независимости Беларуси». Неудавшийся «белорусский Ющенко» призвал президента освободить участников событий марта 2006-го и 25 марта совместно отпраздновать «День воли» - отмечаемую националистами годовщину провозглашения независимости Белорусской народной республики. Лукашенко частично пошел навстречу – диссидентов не выпустил, но «День воли» впервые отмечался как национальный праздник под эгидой президента. В августе 2007 года Лукашенко сделал заявление, которое многими было воспринято как вызов уже не «Газпрому» или российской власти в целом, а Владимиру Путину: «Я в Кремль не поеду и на колено не встану. Выживем!»

Европейские СМИ отмечают, что белорусский режим демонстрирует готовность пойти на уступки - взамен на торговые привилегии со стороны Евросоюза. Так, 5 мая 2007 года, польская «Газета Выборча», комментируя неожиданно мягкий приговор активистам радикальной организации «Молодой фронт», писала: «Какая-то группа в окружении белорусского руководителя понимает, что политика подавления каждого протеста это путь в никуда».

Заклятые друзья

Когда в 1994 году Александр Лукашенко шел к президентской власти, одним из козырей его программы было восстановление союзных отношений с Россией. 6 января 1995 года подписано соглашение о Таможенном союзе двух стран, а 21 февраля того же года - Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве сроком на 10 лет.

2 апреля 1996 года, за 2 месяца до президентских выборов в РФ Ельцин и Лукашенко подписывают договор о создании Сообщества России и Белоруссии. Тогда же выяснилось, что пожелания обеих сторон не согласуются друг с другом: Лукашенко желал получить пост главы союза, и требовал признать верховенство союзных законов над российскими и белорусскими. Москва добивалась того, чтобы в Белоруссии прошла приватизация по российскому образцу – что открыло бы отечественному капиталу возможность захвата нового рынка. Новый договор, подписанный 2 апреля 1997 года и преобразовывавший Сообщество в Союз, не содержал никаких конкретных норм, и сроков их реализации. Лукашенко впервые обвинил Москву в срыве интеграционного процесса. 25 декабря 1998 подписана совместная «Декларация о дальнейшем единении», предполагающая введение единой валюты (так и не введенной), а также договор о равных правах граждан и соглашение о создании равных условий субъектам хозяйствования.

8 декабря 1999 года Лукашенко и покидавший свой пост Борис Ельцин подписали договор о создании Союзного государства России и Белоруссии.

В 2002 году белорусский президент представил проект, который очевидно не устроил бы российских партнеров: предложив президентам двух стран руководить Союзным государством по очереди. В августе того же года Владимир Путин, отвергнув предложение Лукашенко, предложил встречный план: в мае 2003-го провести референдум по союзной конституции, а через год – выборы союзного парламента и главы государства. При этом предполагалось, что будет учитываться неравное экономическое и демографическое положение участников союза. Лукашенко, в свою очередь обвинил России в попытки сделать Белоруссию «девяностым субъектом федерации». В октябре 2003 года белорусский президент заявил, что введение единой валюты не имеет смысла - тем самым было дезавуирована договоренность о переходе Белоруссии на российский рубль, намеченная на 1 января 2005 года. В октябре 2005 года спикер Госдумы Борис Грызлов объявил о том, что 15 ноября 2005 проект Конституции Союзного государства России и Белоруссии, будет представлен на рассмотрение Высшего совета Союзного государства, после чего он будет вынесен на референдум – но и это решение выполнено не было (Лукашенко заявил, что администрация президента РФ внесла в проект конституции некие неприемлемые дополнения).

В конце августа 2006 года начинается «газовая война»: МИД РФ направил Белоруссии ноту о том, что Россия в одностороннем порядке прекращает выполнение пакетных соглашений о поставке в Белоруссию газа по внутрироссийским ценам, поскольку вопрос о передаче «Газпрому» 50 % акций «Белтрансгаза» так и не решён. В дальнейшем, с точки зрения белорусских властей, Россия, требовавшая отказаться от «союзнической» цены на газ, исходила, прежде всего, из интересов энергетической монополии. Белорусские парламентарии называли происходящее «полномасштабной экономической войной».

15 января 2007 года Владимир Путин подводя на встрече с правительством итоги очередного раунда российско-белорусских договоров, заявил: «Достигнуты приемлемые компромиссы для обеих сторон… главным итогом переговоров является переход к рыночным отношениям с нашими белорусскими партнёрами, прежде всего в энергетической сфере». При этом Путин заявил, что Россия всё равно продолжит «прямую либо скрытую поддержку белорусской экономики» — в нынешнем году она составила «по газу примерно $3,3 млрд, а по нефти и нефтепродуктам — $2,5 млрд». 24 января глава Погранслужбы ФСБ Владимир Проничев заявил о необходимости укрепления российско-белорусской границы. Неохраняемая граница, по его словам, превратилась в «лазейку для террористов».

Лукашенко не остался в долгу. 26 января он заявил: «Политика России была нацелена на разрушение стремления белорусского народа и руководства Белоруссии жить с Россией в союзном государстве… Это не вчера возникло, и не в 2004 году, когда в 25-градусный мороз нам перекрыли газ. Это существовало всегда после развала Советского Союза». Впоследствии белорусский лидер позволял неоднократные реверансы в сторону Запада. «Мы нуждаемся в инвесторах из Европы и США. Я не хочу новых споров с Евросоюзом» ( в интервью немецкой Die Welt). «Найдутся компании, которые придут на наши предприятия со своей нефтью… поставят нефть, произведут нефтепродукты и продадут в Белоруссии, Украине, Европе» (в интервью Reuters). В том же интервью Лукашенко подчеркнул: «Признаю ошибку и недостаток нашей внешней политики, что она получилась одновекторная, с вектором в сторону России. И мы фактически потеряли Запад. Мы стояли на одной ноге, а должны стоять на двух».

15 октября 2007 г. Александр Лукашенко, выступая перед российскими журналистами, обрушивается с критикой на внешнюю политику России по отношению к странам СНГ, и в частности к Белоруссии. Претензии: переход на рыночные отношения в оплате российских энергоносителей («если цены разные, а у вас они в два раза ниже, то таким образом вы выталкиваете нас со своего рынка»), отказ допустить белорусские топливные компании на российский нефтегазовый рынок, отказ РФ предоставить Белоруссии ранее обещанный стабилизационный кредит на $1,5 млрд.

Из этого делается вывод, что политика России в отношении РБ игнорирует интеграционные договоренности, и строится на тех же принципах, что и отношения с другими странами СНГ. Россия допускает шантаж даже во взаимоотношениях с союзниками. Лукашенко: «Я вижу одну причину – отдай то, что у тебя есть, отдай: «Газпрому» – трубы, нефтеперерабатывающие заводы – нефтеперерабатывающим компаниям». Необходимо выстраивать «нормальные отношения» в СНГ, иначе - «не надо обижаться на украинцев, грузин, которые ищут свое счастье в другом месте». «Ты уходишь – твое место занимают другие». В качестве приоритетных партнеров называются Иран, Китай, Венесуэла, вновь декларируется готовность нормализовать отношения с Евросоюзом.

Складывается впечатление, что и России Белоруссия уже не нужна.

В январе 2007 года Модест Колеров, тогдашний руководитель управления администрации президента РФ по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами (а де-факто – куратором политики России на постсоветском пространстве) заявил о российско-белорусских отношениях буквально следующее:

«Россия нашла в себе мужество считать деньги, не покупаться на обещания «журавлей в небе», нашла в себе волю относиться прагматически к своим соседям, не обслуживать, чьи-либо старческие идеи по поводу интеграции, единства и так далее. Полноценная интеграция возможна только при взаимном аудите. Когда есть честный взаимный аудит, честные взаимные отношения, тогда и возникает честный брак. Если любые разговоры о близости, родстве и браке являются лишь попыткой завуалировать, чью-то недобросовестность, то этот брак не будет долгосрочным. Это будет эксплуатация одного другим».

А 22 августа 2007 г., председатель Совета Федерации Сергей Миронов, выступая в Улан-Удэ, сообщил, что «наш союз с Беларусью бесперспективен». «Расширение страны может пойти и в других направлениях», - заявил спикер верхней палаты. Одним из таких направлений, по его мнению, является Казахстан.

Белоруссия, которую мы теряем

Можно предположить, что, меняя свою риторику и демонстрируя готовность примириться с Западом, Лукашенко пытается опереться на изменяющиеся общественные настроения в Белоруссии. Если раньше идеология режима апеллировала к ностальгии населения по советским временам, то теперь появляются новые определяющие факторы. Все больше белорусских граждан – в первую очередь, экономически активных и квалифицированных жителей из крупных городов, стремятся найти работу за рубежом – в первую очередь в Польше, Литве и странах Западной Европы. Либеральная и националистическая оппозиция в своей пропаганде уже использует не общедемократические лозунги, а доходчивую и привлекательную идею интеграции в Европу, включения Белоруссии в Шенгенскую зону, открытия границ, получения молодежью качественного европейского образования и т.д. Недаром, крупнейшая оппозиционная акция именуется «Европейским маршем».

Согласно опросу Независимого института социально-экономических исследований (прозападная белорусская НПО, деятельность на территории РБ прекращена по решению Лукашенко, вновь зарегистрирована в Вильнюсе), на вопрос «если бы пришлось выбирать между объединением с Россией и вступлением в Евросоюз, что бы Вы выбрали?» 47,3% опрошенных высказалась за объединение с РФ, 34,7% - за вступление в ЕС. В возрастной группе до 30 лет распределение наиболее показательно: 34,1% - за присоединение к Евросоюзу, 14,4% респондентов – за объединение с РФ. Вице-президент академии геополитических проблем Леонид Ивашев, комментируя приведенные выше данные, отмечает, что в 1999-2001 гг. результаты социологических исследований демонстрировали качественно иное соотношение мнений: около 80% сторонников союза с Россией против 10-12% тех, кто выступал за вступление в ЕС.

В апреле-мае 2007 г. в шести странах СНГ международное исследовательское агентство «Евразийский монитор» проводило исследование на тему: «В каком из государств хотели бы вы жить?». С белорусской стороны в проекте участвовала социологическая лаборатория «НОВАК». Ее данные, хотя и не такие удручающие, как в опросе оппозиционных социологов, тоже заставляют задуматься. По данным «НОВАКа», в гипотетическом союзе России, Украины, Белоруссии и Казахстана хотели бы жить 25% белорусов, в ЕС примерно столько же - 23%, в собственной независимой стране – 21%, и 10% - в воссозданном СССР.

Таким образом, ностальгия по единой стране и нерушимому братству народов исчезает – вместе со временем и естественной убылью тех, кто мог бы ностальгировать по советским временам. Если бренд «от России – к Европе» возьмет на вооружение не маргинальная оппозиция, а обладающий всей полнотой власти президент, то идея Союзного государства будет похоронена окончательно. Хотелось бы, чтобы это понимала и российская элита – ведь борясь за нужные нам цены на энергоносители, мы можем не заметить, как «носители евроатлантических ценностей» окажутся где-нибудь под Смоленском.