Куда спешим?

В начале февраля, в ходе встречи со своими сторонниками, президент Дмитрий Медведев вновь громко напомнил о законопроектах, направленных им в Государственную думу практически сразу же по завершении парламентских выборов. При этом было ещё раз подчёркнуто, что новый состав Госдумы должен рассмотреть президентские законодательные инициативы в первоочередном порядке уже к маю текущего года. Сами же медведевские законопроекты стараниями их автора и ряда СМИ преподносятся народу как нацеленные на «радикальное реформирование» политической системы России. Однако, по ознакомлении с их содержанием, становится ясно, что под вывеской «радикального реформирования», банально затевается очередное разрушение.

Напомним, что ни одна из избранных народом в парламент политических сил в ходе своих предвыборных кампаний требования радикальных, тем более срочных изменений политической системы на флаг не поднимала. Да и народ страны, в отличие от впавшей в поствыборную истерику «болотной» тусовки, вовсе и не требовал от своих избранников ни срочного «демонтажа вертикали власти», ни, тем более, срочного изгнания из политики создателя этой вертикали - премьер-министра Владимира Путина.

Скорее, совсем наоборот. Сам факт поддержки большинством населения ведущих политических сил страны и стойкое отторжение россиянами «либеральных» сил есть объективный показатель устойчивости тенденций, сложившихся в политической системе постсоветской России и формирующих эту систему. С другой стороны, этот же факт, по сути, есть требование народа к новоизбранным парламентариям по продолжению проведения политики в духе существующих в России тенденций государственного строительства. В частности, требование укрепления существующего в России политического устройства как основы стабильного и прогнозируемого развития страны.

Поэтому представляется весьма странной та поспешность, с которой победители (включая, кстати, и коммунистов, за которых голосовал автор) изъявили готовность приступить к первоочередному рассмотрению весьма далёких от первоочередных потребностей России тусовочных капризов, составляющих суть медведевских предложений. Могли бы и не суетиться. Как-никак, впереди целых пять лет работы и времени на спокойное обдумывание и выдвижение встречных инициатив.

Пока же новоизбранный состав «весёлой думы», как представляется, намерен лишь по старинке «проштамповать» президентские законопроекты. Куда спешим, господа депутаты? Вы услышали крики с «болотной»? Это радует. Но, может быть, есть смысл прислушаться и тому, что говорят, и к тому, о чем пока ещё угрюмо молчат «на Поклонной»?

Почему торопится «уходящий»?

Автор полагает, уходи, к примеру, сегодня из власти Владимир Путин, и действуй он при этом по образцу Дмитрия Медведева, только «с обратным знаком», т. е. оставляя новому парламенту хоть в малой части состоящему из немцовых, каспаровых или навальных свои инициативы по выстраиванию и укреплению «властной вертикали», лай бы поднялся вселенский. Причём не только в парламенте, и не только в России. Но Путин во власть возвращается, а не уходит. И возвращается спокойно. Не менее чем на два президентских срока, то есть, не менее чем на двенадцать лет. Иначе серьёзному российскому политику, обладающему видением долгосрочной перспективы, нацеленному на конструктивное государственное строительство и поступательное развитие страны, на высшем государственном посту просто делать нечего.

Срок президентских полномочий диктуется самими масштабами России (историческими, культурными, географическими, экономическими, национальными) и размахом стоящих перед ней задач. Он диктуется позитивным историческим опытом государственного строительства России, а также внешними условиями, в первую очередь, нарастанием долгосрочной общей нестабильности и военных угроз. Он диктуется объективной потребностью сохранения и развития уникального, имперского, цивилизационного, «российского проекта».

С другой стороны, понятно и то, что всякого рода «политическим погремушкам», нацеленным не на строительство, а на «радикальный демонтаж», вполне достаточно и четырёх лет пребывания в самом высоком кремлёвском кабинете. При этом можно обойтись и ограничением президентских полномочий, одним президентским сроком. Чтобы другие и «порулить» Россией успели, и в поле зрения комитета по раздаче Нобелевских премий попасть. Примеры Горбачева и Ельцина вполне убедительны. Ломать - не строить.

Но оставим в стороне рассуждения о том, насколько, вообще, в политическом и моральном аспекте, тактично всякого рода «уходящим» (даже с президентских постов) обременять своими инициативами «пришедших». В нашем случае, - парламентариев, только что получивших мандат народного доверия. Да ещё и непрерывно подгонять последних. Отметим, что речь вовсе не идёт о ситуации, когда тот или иной «светильник разума», не успев воплотить в жизнь свои идеи, безвременно уходит в мир иной, оставляя «политическое завещание» своим последователям, почитателям и благодарным потомкам. Речь у нас идёт о ситуации, когда обычному клерку, выросшему, по его же собственным словам, на «незапиленных пластинках» и отсидевшему четыре года в президентском кресле, просто банально предстоит «выйти через дверь». Правда, выйти отнюдь не по своей доброй воле.

На встрече со своими сторонниками Дмитрий Медведев заявил о том, что он чувствует в себе силы для работы во власти. Причём, как можно было однозначно понять, для работы на высшем политическом уровне. Вопрос лишь в том, будут ли эти силы в желаемой для Медведева мере востребованы будущим президентом. Как представляется, сам Дмитрий Анатольевич в этом далеко не уверен. Как не убеждён и в том, что в случае продолжения успешной реализации «путинской модели» развития государства и государственности, он - Дмитрий Медведев, вообще, будет кем-либо востребован, уже в среднесрочной, пяти-шестилетней перспективе.

Уточним, востребован как реальный самостоятельный политик федерального уровня. Ведь в отличие от расплодившихся «прогрессивных политологов» и прочих ксюш собчак, зарабатывающих хлеб насущный аморфными рассуждениями о «назревшей потребности в новых лицах», народ отдаёт предпочтение реальным делам и идеям политиков, а не их габаритам и физиономиям. А значит, и к выборам главы государства подходит с несколько иными критериями, чем праздная публика при проведении конкурсов красоты или телепосиделок типа «Евровидения».

Так кому же в существующем парламентском политическом спектре будет нужен Дмитрий Медведев, как самостоятельный политик, если, в последующие двенадцать лет, «при Путине», в стране будут доминировать позитивные тенденции - укрепление государственности, экономики, самодостаточности? Тем более, будет нужен как политик-лидер? Правильный ответ, как представляется, - никому.

«Единая Россия» и солидарный с ней Общероссийский народный фронт на двенадцатилетнюю перспективу имеют своего, стоящего вне конкуренции лидера - Владимира Путина. Причём, уже сейчас в этой составляющей политического спектра в качестве «резервного варианта» просматриваются весьма перспективные и дальновидные, хотя и неброские варианты «длинных рокировок». И отнюдь не в сторону Дмитрия Медведева.

Немаловажен и настрой базы социальной поддержки «Единой России». По сути своей, за исключением «декорума» (спортсмены, артисты и пр.), эта партия является воплощением политической воли государственно-ориентированной российской бюрократии федерального, регионального и муниципального уровня, значительной части работников бюджетной сферы, пенсионеров, «силовиков», государственного сектора экономики страны и государственно-ориентированного (в политическом плане) частного бизнеса. И Православной церкви, кстати.

Автор не припомнит, чтобы в данном кластере в предшествующие четыре года медведевское «радикальное реформаторство» было кем-либо активно востребовано. Чему свидетельством и то, что сам Дмитрий Анатольевич частенько презентовал свои важнейшие инициативы в обход единороссов, нежданно для последних, как фокусник, на глазах изумлённой публики извлекающий из рукава тот или иной предмет. Именно так, например, произошло, с банальным переименованием милиции в полицию, - важнейшей за годы медведевского правления, причём, чисто и демонстративно политической «реформой».

Сейчас уже однозначно видно, что «Единая Россия», победив на последних парламентских выборах и набрав результат менее желаемого, сдавать своих позиций, тем не менее, отнюдь не собирается. Наоборот, «упреждающее» создание ОНФ показывает, что единороссы, почувствовав некоторое ослабление своих позиций, с разной степенью «уклюжести» и оперативности, движутся в правильном направлении, а именно - в направлении расширения социальной базы своей поддержки.

В том, что, скажем для краткости, «государственно-ориентированная бюрократия» политически широко представлена во власти и работает на её укрепление, мало того, активно расширяет социальную базу своей поддержки, автор не видит никакого криминала. Много хуже, когда, по образцу горбачевских и ельцинских времён государственно-ориентированная бюрократия из власти исчезает. А бюрократия, остающаяся во власти, начинает воспринимать государственную ориентацию в качестве реликта «застойных времён» и переходит на ориентацию «общечеловеческую» или «либеральную». Как это было, скажем, в случае с предшествующими образованиями, известными под вывесками «Демократическая Россия» или «Наш дом - Россия!».

Резюмируем: в этой части политического спектра Дмитрию Медведеву как самостоятельному, перспективному политическому лидеру в обозримой перспективе искать нечего. Хотя, на должность «свадебного генерала» или на второе-третье место в партийной иерархии пригласить его, конечно, смогут. Вопрос в том, пойдёт ли он сам на такое необратимое «понижения статуса».

На другой, - оппозиционной половине «парламентской поляны» (КПРФ, ЛДПР, СР) ситуация для Дмитрия Анатольевича как политика, вообще «непроходная». Там его даже гипотетически никто не ждёт и ждать не будет. Слишком уж поспешно, прямолинейно и самонадеянно, сей выросший на «незапиленных пластинках» персонаж откинул прочь уникальную цивилизационную роль и самодостаточность России и обозначил свою ориентацию на форсированное сближение с Западом в сфере «уникальных общих ценностей» и глобальной политики, насаждению этих квазиценностей подчинённой. Народом эти тенденции не востребованы. Будь иначе, - кандидатом в президенты от «Единой России» стал бы Медведев, а не Путин. И в новой Госдуме, оппозицию «бюрократам-единороссам» составляли бы господа Немцов, Явлинский и Прохоров. Коммунисты же, «жириновцы» и «соцдемы» бегали бы с криками по Болотной площади, точно так, как это сегодня делает столичная тусовка. Для Медведева остаётся, по сути, единственный выход, - попытаться в качестве самостоятельного политика попасть во власть, что называется, «с улицы».

На упомянутой встрече со своими сторонниками, Дмитрий Анатольевич, как полагает автор, в предчувствии нерадостных политических перспектив на существующей «поляне» обмолвился о необходимости создания в России «правой партии». Последнее могло бы означать мобилизацию теперь уже под «медведевскими знамёнами» всей прозябающей на политических задворках и шумящей на уличных задворках российской «либеральной оппозиции». Но почему у совершенно стандартного, хоть и «либерального» клерка Медведева должно получится то, что буквально годом ранее не получилось у миллиардера Прохорова? Новых идей у него, как и у Прохорова, нет. К тому же, и женат. Новых людей, потенциально способных «тянуть лямку» эффективного руководства политически конкурентоспособным «либеральным» движением в российских условиях, в его обойме тоже нет. Мистер Макфол, разумеется, не в счёт.

Автор согласился бы с тем, что явление народу новой вывески с надписью «Медведев» могло бы отчасти сбросить с отечественного «либерализма» густой шлейф маргинализации и клоунады. Тот шлейф, что неотступно тянется за ним с приходом в российскую политику немцовых, каспаровы», рыжковых, «презервативов»-троицких, навальных и прочих политических погремушек. Дело это, несомненно, благое, но и оно, вряд ли поможет Дмитрию Медведеву как потенциальному лидеру новой «либеральной партии».

Медведев не столь весом политический, чтобы лишь за счёт этого «бренда» выполнить существующие и необходимые для регистрации и прохождения во власть, политические «квалификационные нормативы». Законодательная проходная планка народной поддержки поднята для потенций российского «либерализма» непомерно высоко. Отсюда, единственной возможностью её преодоления остаётся усердное стаскивание планки на всё более и более низкий уровень. С высоты сколь-нибудь значимой народной поддержки, - вниз, к уровню «болотной» тусовки.

За сим, ответ автора на вопрос «почему торопится «уходящий»?» достаточно прост. Дмитрий Анатольевич Медведев, «прогоняя» в первоочередном порядке через новую Госдуму свои законопроекты, старается исключительно для себя любимого. И весьма разумно пытается повысить собственные шансы на политические перспективы, пока ему это позволяют его сегодняшние, высокие должностные полномочия. Правда, как представляется автору, и на этой стезе очевидно выпадающего из существующей системы Медведева «оппозиционеры» всех мастей банально «кинут». Предварительно, разумеется, использовав его законотворческие инициативы в качестве трамплина.

Что предлагает «уходящий»?

Под вывеской «радикального реформирования» политической системы Дмитрий Медведев, как всегда, предлагает чисто технические вещи - снижение «порога» для регистрации политических партий и снижение количества подписей, которое должен набрать кандидат в президенты, если он не выдвигается зарегистрированными политическими партиями. В контексте федерального уровня это и есть две основные т. н. «политические реформы». То есть, налицо то самое банальное «стаскивание планки».

По словам президента, к подготовке этих предложений он приступил уже давно, - ещё летом 2011 года. Сиречь, в понимании некоторых представителей российских политических «элит», шестимесячного срока вполне достаточно для придания своим размышлениям ареола зрелости. Странно, правда, что новоизбранному парламенту гражданин Медведев на анализ своих законопроектов и четырёх месяцев отвести не хочет. Да и «посоветоваться с народом», хотя бы «виртуально», как это было в случае замены вывески «милиция» на вывеску «полиция» он вообще забыл. Что ж, протестируем озвученные реформатором цифры.

Изменения в законе о регистрации политических партий предполагают снижение минимального для регистрации общероссийской политической партии количества членов уровнем в 500 человек. Поскольку сам Дмитрий Анатольевич внятных разъяснений о происхождении этой цифры не даёт, обратимся к «дружественному свидетелю». Аналогичное законодательство Латвии, страны-члена Евросоюза, считается достаточно либеральным и по своим цензовым ограничениям не вызывает нареканий, ни у бюрократов-«правозащитников» в Брюсселе, ни даже у русскоязычного населения в самой Латвии. Минимальное, для регистрации политической партии количество членов составляет в этой стране 200 человек.

Отметим, что население Латвии менее двух миллионов человек, причём четверть из них является «негражданами» и политических прав не имеет. Не станем мелочиться и пренебрежем «негражданами». И того, европейский лимит в 200 «партийцев» на примерно два миллиона населения считается вполне безупречным. Линейно экстраполируя этот европейский показатель на российские реалии, - т. е. на численность населения в 140 млн. человек (в 70 раз выше, чем в Латвии), получаем минимальное для регистрации политической партии количество членов, в 200 х 70 = 14 000 человек. То есть, «европейская» цифра в плане порядка, достаточно близка к существующему сегодня в нашей стране для регистрации партий «цензу» в 50 000 членов.

Автор готов принять потенциальные претензии к некорректности «линейной экстраполяции» в данном случае, в первую очередь, с учётом достаточно широкого набора факторов и условий, отличающих Латвию и Россию. Да, потенциальная «корректирующая поправка» в случае России возможна, но лишь в сторону ужесточения (повышения) ценза от расчётной оценочной цифры. То есть, в сторону той самой уже существующей цифры в 50 000 человек. Мотивировка - чисто инженерная. В правильно устроенном государстве политические партии являются не «вещью в себе», как это мнят некоторые бухгалтера от политики, и не костью, которую бросают для удовлетворения политического аппетита оголодавших тусовок и т. н. «олигархов». В правильном государстве, политические партии являются одним из элементов и инструментов, используемых народом для оказания оптимального управляющего воздействия на политику государства. И, соответственно, выработки политики государства, соответствующей интересам большинства народа, а не капризам пёстрого хоровода политических тусовок. Россия является гораздо более масштабной и сложной в управлении цивилизационной, экономической, этнической, географической и пр. «системой», чем помянутый культурно-«двухобщинный» лимитроф Латвия. Так откуда взялась смешная цифра в 500 членов для регистрации российской политической партии с федеральными амбициями?

Автор полагает, что парламентарии не просто могли бы, но, даже, обязаны поинтересоваться у разработчика законопроекта её происхождением. В конце концов, хоть раз за четыре года, хоть напоследок, Дмитрий Анатольевич мог бы выйти за формат банального озвучивания рождённых в ходе «размышлений» тезисов и возвысится до уровня их внятного обоснования. Это раз. И второе, парламентариям, несомненно, необходимо решительно скорректировать опушенный разработчиком законопроекта к уровню «плинтуса» порог, подняв его, как минимум, до уровня 15 000 - 20 000 членов партии. Политическая система России, в конце концов, не должна становиться лечебницей для всякого рода потенциальных политических импотентов. И не должна превращаться в проходной двор, для всякого рода «экспериментаторов» или «поляну» для праздно-скучающих любителей политического стёба. Желающие позабавить публику, да пожалуют в цирк (поближе к господам Быкову и Ефремову и прочим клоунам.).

То же касается и снижения количества подписей, которое потребно собрать самовыдвиженцу на пост президента. Напомним, что Дмитрий Анатольевич у нас состоит «как бы» вне партий. То есть, концептуальные идеи черпает у трущегося в предбанниках власти «либерального бомонда», а вот для их практической трансформации в законы использует думский партийный механизм. Сиречь, потенциал политической системы, созданный своим предшественником - Путиным, в целях укрепления государства и государственности. Короче, хорошо устроился. Вполне комфортно.

Автор не анализировал европейского законодательства, определяющего порядок выдвижения кандидатов в президенты в силу априорной бессмысленности этого занятия. В отличие от политических партий, составляющих основу парламентов - законодательных органов, играющих, в любой европейской стране, сходные роли, политическое значение и роль президентов в жизни государств на европейских просторах весьма различны.

Где-то президент - это просто «вывеска» с представительскими функциями, где-то - реальный противовес парламенту или правительству, где-то - глава государства с широчайшими полномочиями. Как, например, в России. Поэтому брать порядок выдвижения президентов в Европе за объективный критерий сравнения с «медведевской цифрой» в 300 тыс. подписей для «внепартийного самовыдвиженца» непоказательно. Остановимся лишь на озвученных мотивировках. Уверяют, что стаскивание планки с двух миллионов, до трёхсот тысяч подписей есть шаг навстречу появлению реальной политической конкуренции. Здесь есть от чего прийти в недоумение.

Во-первых, напомним, что любая конкуренция, что в политике, что в экономике - это не абстрактный «принцип», а средство повышения качества. Качества проводимой политики и качества функционирования экономики. Во-вторых, зададимся вопросом, где это и когда повышение качества достигалось за счёт снижения требований стандартов? Тем более, стандартов отнюдь не личного, а общественного потребления? Отметим, что политическая система государства, несомненно, относится к последнему случаю.

Если связь высоких требований стандартов с качеством, не совсем понятна или отвергается, скажем, гражданином Прохоровым и прочими, пламенно поддержавшими медведевские инициативы, они могли бы скинуть с себя лондонские «прикиды» и облачиться во вполне конкурентоспособный в Европе китайский ширпотреб. И именно в таком облике отправиться в Куршавель, Давос или на открытие Большого театра. Но, как представляется автору, ни прохоровы, ни каспаровы, ни навальные китайских кроссовок и «роллексов» на себя не наденут. Ни в праздники, ни в будни. И французские духи своим подругам тоже будут заказывать в Париже, а не покупать у «трёх вокзалов».

Так почему же депутатам, народу страны или даже банальному обывателю под вывеской повышения политической конкуренции, сегодня подсовывается, извините, всякое «фуфло»? Почему подсовывается именно снижение планки народной поддержки, по сути, - начального и объективного критерия, дающего право (и моральное право, в том числе) на участие в президентском выборном «марафоне»? Или, что, как это ни парадоксально, то же самое, - на участие в президентской выборной «гонке».

На любой стадион, тем более, на арену политическую, должны выходить равно подготовленные к соревнованиям спортсмены, а не просто провинциально амбициозные «кошельки» или клоуны, захотевшие «побегать». И лишь в этом случае имеют место быть и реальная конкуренция, и шансы на повышение спортивного результата. Появление же на стадионе, одновременно, и мастеров спорта, годами уверенно преодолевающих квалификационную планку, и «значкистов ГТО» (пусть и с большими кошельками), допускаемых к соревнованиям «по требованию общественности», способно лишь повеселить публику да создать толкотню на беговой дорожке, но никак не конкуренцию. О повышении спортивных результатов (в нашем случае, качества политики) уже умолчим.

Относительно «качества политики». Стоит отметить, что, например, в США вообще нет политической конкуренции как таковой. Есть лишь предназначенная для внутреннего потребителя смена двух вывесок «республиканцы» и «демократы». А то, что громко называют «политикой», сводится к механическому жонглированию налоговыми планками, процентными ставками, печатанию необеспеченной «зелени». Да отправке или возвращению войск из очередной, созданной самими же США, «горячей точки». Десятилетиями меняются физиономии, но никак не глобальная, постоянная, единая и единственная американская политическая цель и суть американской политики - монопольное мировое господство. В этом плане американскую «политическую стабильность» с полным правом можем назвать кладбищенской. И она, - эта «стабильность», отчего-то всегда выдаётся именно за достоинство.

Мало того, именно за океаном деградация понятия «политическая конкуренция», а с нею и деградация политического сознания «свободного» американского обывателя уже достигла вполне маразматических форм. А как ещё можно обозначить ситуацию, когда идеологическая машина в США и за рубежом вместо реальных и альтернативных политических программ презентует публике в качестве «достижений» и «альтернатив» политической системы, расовые или половые признаки кандидатов на пост президента государства?

Во второй половине 2008 года автор с нескрываемым любопытством выслушивал, например, такие обращённые к российской аудитории всякими сванидзе, веллерами и прочими познерами, пассажи: «А могли бы вы ещё лет двадцать назад себе представить, что в США за пост президента будет бороться "женщина"? Или "темнокожий" американец?»

Да уж. От такого взлёта «политического сознания» прямо дух захватывает. Хотелось бы всё-таки надеяться, что американский обыватель не деградирует до такой степени, когда ему в качестве «политических альтернатив» на пост президента, будут предлагать слонов или ослов. Настоящих или тефлоновых. Впрочем, поживём - увидим. А пока, к ужасу господ «либералов» из ИНСОР, «перезагрузчиков» из ИСКРАН и публики, трущейся у микрофонов «ЭхА Москвы», с полным основанием заявим, что все американские «политические альтернативы» есть чистейшей воды политический обман и политическое шулерство. А западная «демократия» сводится лишь параду клоунов в политическом балагане. И никак иначе.

Напротив. В политической жизни России, в т. ч. парламентской, уже двадцать лет, существуют, как минимум, четыре принципиально и реально отличных политических направления: государственно-бюрократическое («Единая Россия»), коммунистическое (КПРФ), социал-демократическое («СР») и выражено популистское (ЛДПР). А вне парламентской политической жизни существует вполне официально зарегистрированное направление, - «либеральное», - завсегда успешно мимо парламента пролетающее. И возможный приход к политической власти каждого из них означает для России не просто «смену вывески», как для США, но реальное и радикальное изменение политического курса и всей жизни страны. Так что и кому вне и внутри страны при таком раскладе российская власть или народ ещё должны доказывать? Доказывать в контексте существования уже сегодня реальных альтернативных возможностей для проявления политической воли народа?

И с чего это вдруг россиянам в последнее время в качестве достоинств того или иного «перспективного политика» стали назойливо навязываться его «высокий рост», «мужественное лицо» и прочие уместные лишь на второсортных конкурсах красоты «критерии»-фантики? А в качестве недостатков существующих парламентских партий пресловутое отсутствие у них «чего-то нового»? В контексте первого придётся напомнить любителям «политического кастинга» о том, что Франклин Рузвельт, например, вообще был низкорослым паралитиком. А Уинстон Черчилль в контексте подиума откровенно был полным кошмаром, не уступающим Новодворской. В контексте же второго, сиречь, - «новенького», автор полагает более уместным переадресовать такого рода упрёки именно потенциальным организаторам т. н. «новых партий».

Забавно, но подаваемый россиянам за «новую надежду» homo habilis (человек умелый) г-н Прохоров, по сути, является прямой реинкарнацией вполне «старенького» Гайдара-внука. Хотя и модно причесанной. А идеи, презентованные в своё время россиянам под вывеской «новых», были успешно вытащены «внучком-реформатором» из откровенного западного «либерально-рыночного» нафталина. В свою очередь, политическое нововведение под вывеской «Навальный» уж как-то слишком сильно напоминает старенького политического клоуна по имени Керенский. Различие в отдельных деталях, правда есть. Г-на «диктатора»-Керенского из России в 1917-м на американском автомобиле увезли. А вывеску «Навальный» в 2010-м в Россию из США вернули.

В общем, возникает вполне закономерный вопрос. Не возник ли у кого-то в ИНСОР или в окружении «уходящего» нестерпимый зуд «трансформировать» российскую реальную политическую жизнь в подобие американских предвыборных балаганов? А может, стоит, подождать, пока именно «высокий рост» и шулерская «непринуждённость», скажем, мистера Обамы, не помогут ему преодолеть тот системный кризис, в который влетели США? А уж потом тянуться к созданию политических тепличных условий для «смены лиц» и прочим «радикальным реформам» на потеху скучающим столичным и региональным тусовкам и офисному планктону?

Востребованы «радикальные реформы»? Для начала верните народу съезд!

Оставляя пока в стороне региональный уровень медведевского «реформаторства» (т. н. возвращение к прямым выборам т. н. «глав регионов»), автор хотел бы весьма нелестно высказаться по поводу той части «независимого экспертного сообщества», которая сейчас шумным и базарным многоголосьем со всех трибун принялась объяснять россиянам «назрелость» перемен. Вроде как, что-то там, в обществе, подспудно, мало того, давно, «зрело-зрело», и вот теперь, на тебе, «прорвалось».

С учётом того, что такие вещи сегодня говорят люди, которые и год и два назад мелькали на всех трибунах и экранах с комментариями и анализом внутриполитической обстановки в России и ни единым словом о признаках «назревания бунта» и потребности в радикальных реформах политической системы страны не обмолвились, есть чему изумиться. Тем более, что именно такой «сценарий» смены власти был гласно и открыто презентован Путным россиянам ещё четыре года назад (страна ещё «лет двадцать поживёт в режиме управляемой демократии»), во время его ухода с президентского поста. И был народом воспринят с пониманием и вполне спокойно.

Мало того, народом за позитив, и никак иначе, была воспринята именно «преемственность путинского курса», который надлежало продолжить Медведеву. И этот же сценарий («мы будем советоваться друг с другом»), по меньшей мере, года за полтора до президентских выборов, уже в условиях вполне очевидного развала «тандема» вполне открыто озвучивался перед народом, не вызывая ни малейшего народного возмущения. По поводу такого рода «объяснений» к адвокатам медведевских инициатив будут уместны следующие вопросы.

Во-первых, какие же вы, господа хорошие, в таком случае «эксперты», да ещё и «независимые», если «тлеющее годами» в обществе народное возмущение проспать умудрились? А весь свой «экспертный анализ» общественных процессов почти два года сводили к банальному обывательскому обсуждению «тёрок» в распадающемся тандеме, да коллизий, связанных импотентными попытками г-на Прохорова и «либерального сообщества» зачать очередную «правую» партию?

Во-вторых, не является ли причиной вашего внезапного «прозрения» банальная привычка «чутко реагировать» на политические «указивки»? В данном случае спущенные уходящим хозяином Кремля в парламент в виде законодательных инициатив? Не она ли, эта привычка, заставляет вас теперь постфактум выискивать в обществе признаки тех самых «незримо тлевших» процессов, выдавая за таковые конвульсии разочарованной крушением амбиций болотной тусовки? И навязывать эти конвульсии народу и власти в качестве общероссийских тенденций?

Автор хотел бы напомнить, что ни одна из ведущих российских социологических служб выраженной народной востребованности в радикальных политреформах ни три, ни два, ни год назад не фиксировала. И эти же службы, весьма достоверно предсказали результат народного голосования в парламент. И с прогнозом хода и результата президентских выборов тоже не оплошают. За сим, ни г-дам «экспертам», ни тем более новоизбранным депутатам, спешить абсолютно некуда. В срочном порядке зажигаемые законодательные «свечки» г-на Медведева перманентным политическим импотентам от либерализма даже в облике прохоровых или навальных не помогут. А всем остальным, кто «и так может», свечки, как известно, без надобности. Тем более, свечки «от Медведева».

За сим, у «экспертов», чьё основное предназначение не комментировать постфактум и с умным видом произошедшие события и процессы, а прогнозировать оные, есть время отойти в сторонку. И спокойно заняться шлифованием и развитием своих аналитических дарований. А господам депутатам, как представляется, самое время, отложив в сторонку медведевские «законодательные свечки», спокойно задуматься об укреплении в российской политике реального, а не показушного народовластия. В частности, об изменениях путём референдума Конституции России. И возвращении такого высшего после самого народа органа народовластия как Съезд народных депутатов. Об этом слабо самостоятельно подумать? Или будем ждать, на сей предмет, очередной порции кремлёвских «указивок», теперь уже от будущего президента Путина?

Как известно из объяснений «экспертов» и из первоисточника, сиречь, от самого Путина, нынешнюю модель властной вертикали «придумал» он сам. В трудный для страны момент и с целью уберечь Россию от развала. А теперь вроде как самое время эту «вертикаль» решительно демонтировать. Тусовка требует. Так вот, автор хотел бы напомнить о том, что в своё время персонаж по фамилии Ельцин, прикрываясь теми же самыми соображениями, «демонтировал» Съезд народных депутатов. Поскольку особой востребованности в народе этому не было, к всеобщей радости явлинских, гайдаров и немцовых, т. е., той самой тусовки, пришлось прибегнуть к помощи танков.

И коли уж в обоснование необходимости демонтажа «путинской вертикали» приводится субъективность воли её создателя, по простому, - волюнтаризм, то отчего бы, те же подходы не практиковать и в отношении оценки «ельцинских конституций» и прочих опусов? В своих многочисленных и, в целом, толковых программных предвыборных статьях будущий президент о такой возможности пишет «как-то глухо», хотя, как уверяют некоторые кремлёвские обитатели, время «радикальных реформ» назрело. Поэтому, это прямой вопрос и к нему.