История православия на Юге России содержит достаточно богатую страницу, связанную с историей адыгского этноса. О времени и путях распространения христианства у адыгов среди исследователей нет единого мнения. Существует несколько гипотез («византийская», «тмутараканская» и «грузинская»), а, кроме того, рассуждения по данной проблеме встречаются и в текстах представителей Русской Православной Церкви.

Так, архиепископ Харьковский Макарий, ссылаясь на свидетельства монаха Епифания (VIII век), писал: «Первые семена христианства были занесены сюда еще в I веке, благодаря апостольской деятельности святых Андрея Первозванного и Симона Канонита в причерноморских греческих колониях Кавказа. Отсюда христианство проникло и в среду заселявших Северный Кавказ адыгов (черкесов). По церковному преданию, св. апостол Андрей в 40-м г. н. э. проповедовал христианское вероучение среди горских народов: алан, абазгов и зикхов». В кратком «Житии святых», составленном в XI веке Георгием Мтацмидели, также утверждается этот факт. О таком пути проникновения христианства к адыгам пишет и Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский. Оставим эту версию как труднодоказуемую и рассмотрим другие, наиболее предпочтительной из которых является так называемая «византийская».

В начале Средневековья Византия предпринимает большие усилия для насаждения христианства в Северном Причерноморье и на Кавказе. Уже в начале IV века христианство проникает на Боспор: в 1898 году в Керчи было найдено христианское надгробие с именем Евтропия и датой 304 года; на Вселенском соборе в Константинополе в 325 году присутствовал епископ Боспора Кадм. Как пишет митрополит Гедеон, «территория, занятая адыгами, в духовном отношении подчинялась четырем епархиям, епископы которых назначались Византией. В Зихии эти епархиальные центры находились в Фанагории, Метрахе (Таматархе), Зикополисе и Никополисе. Имеются сведения об участии епископов Фанагорийского и Зихийского в церковных соборах в начале VI века. В документах Цареградского собора 519 года стоит подпись епископа Фанагорийского Иоанна, а в материалах Константинопольского собора 526 года встречается имя Зихийского епископа Дамиана».

Распространение христианства среди адыгов также связано с именем греческого императора Юстиниана, правившего Византией в VI веке. Его даже называли «союзником адыхейского народа» и «адыхейским витязем» - адыги так уважали Юстиниана, что даже клялись юстиниановым столом и юстиниановым троном. Может показаться сомнительным предположение, что успех христианства среди адыгов связан с именем этого греческого императора, но, учитывая, какое большое значение для них имел авторитет конкретной личности, это предположение нельзя полностью игнорировать. Хотя, видимо, религиозный фактор способствовал укреплению политического союза с Византией.

На рубеже VII-VIII веков центром христианства на Северо-Западном Кавказе являлась Никопсия. Вместе с Боспорской эта епархия называлась Зихской и упоминается в епископском списке, составленном в 807-815 годах. Автор того времени, монах Епифаний, характеризует зихов (приморских адыгов) как «народ жестокий и варварский и доныне наполовину неверующий», а о касогах (закубанской части адыгов) пишет: «Это люди кроткие и доступные вере; они с радостью приняли слово проповеди». Из этого можно сделать вывод, что на рубеже VIII-IX веков христианство значительно распространилось среди касогов, в то время как зихи еще мало поддались проповеди новой для них религии.

В X-XII веках адыги продолжали поддерживать церковные связи с Византией. Это подтверждают и церкви, построенные и функционировавшие в то время. Кроме того, несомненно, культурно-религиозное влияние на соседние адыгские племена оказывала и Тмутаракань, являвшаяся в X-XI веках крупным очагом христианства на Кавказе. Успешному распространению этой религии у адыгов способствовала также Абхазия, что было связано с этнической и культурной близостью адыгского и абхазского народов. Видимо, через Абхазию свое влияние на адыгов оказала и Грузия (как известно, в Х веке было образовано Грузино-Абхазское государство). Грузинская царица Тамара (1184-1212) и ее дочь Русудана (1212-1227) пытались упрочить свое влияние среди адыгов распространением христианства. Имя царицы Тамары было необычайно популярно среди всех горцев.

С XIV века на Северном Кавказе стало распространяться католичество, что было связано с Генуэзскими и Венецианскими факториями на побережье Черного и Азовского морей. Известно, что в 1349 году адыг Жан де Зики был посвящен Папой римским в архиепископы; католиком, очевидно, был и адыгейский князь Миллен (или Верзахт), с которым Папа римский сообщался в 1329 и 1333 годах.

Однако, успехи католических миссионеров были незначительны - католичество принимали лишь отдельные черкесские князья. Оно не смогло пустить на Северо-Западном Кавказе глубокие корни, поскольку ему противостояло достаточно укрепившееся здесь православие, а с захватом Генуэзских факторий османами в 1475 году и вовсе прекратилась деятельность в этом крае католических проповедников.

В середине XVI века черкесы исповедовали христианскую веру и священников имели по греческому обряду: «попы служат по-своему словами и письменами греческими, которых сами не понимают».

В период экспансии России на Кавказе наблюдается также целенаправленная тенденция к распространению христианства среди адыгов, которая получила некоторые положительные результаты.

В ряду тех усилий, которые предпринимались российскими властями, было крещение беглых адыгов (в основном из Черкессии и Кабарды). В этом процессе выделяется несколько этапов. Первый (начало XVIII века - 1771 год) соответствует принципу невыдачи беглых рабов и крепостных крестьян, принявших христианство, что было официально подтверждено указом Сената от 23 декабря 1759 года. Важнейшим условием было предоставление свободы за «восприятие греко-российского вероисповедания», а официальный указ 1743 года усилил волну беженцев. Так, в 1764 году в Моздоке насчитывалось более 200 новокрещенных поселенцев.

Второй этап (1771-1792) связан с изменением статуса Кабарды, вошедшей в состав Российской империи. В 1777 году по указу Екатерины в Моздоке была учреждена духовная комиссия, созданная с целью крещения осетин и черкесов.

Третий этап (1792-1882) закончился переходом незначительного числа кабардинцев Кизляра и Моздока в христианство.

Попытки царского правительства ограничить и систематизировать порядок обращения беглых мусульман в православи не имели существенных последствий. Политические интересы России на Кавказе обусловливали потребность активного использования мер идеологического воздействия на горцев. Не случайно власти стремились расширить возможности мусульман в восприятии христианства, чему соответствовало содержание дарованной кавказской шотландской колонии грамоты 25 декабря 1806 года. В ней определялось: «Всякому кабардинцу, черкесу или другому магометанину или язычнику из людей свободных дозволяется принять вероисповедание колоний и сделаться членом оной с согласия управы». Лично зависимым мусульманам разрешалось обращение в «шотландскую веру» (пресвитерианство) при условии согласия их владельцев.

Дальнейшие попытки крещения адыгов не получили широкого распространения. Обострившееся политическое противостояние в период Русско-Кавказской войны усилило позиции ислама, прочно закрепив «психологическую оппозицию и этнические стереотипы» на Западном Кавказе. Однако, адыги-христиане сыграли нейтрализующую роль в конфессиональном противостоянии. Исторические, культурные и генетические связи с абхазами, большая часть которых исповедует христианство, а также ряд факторов (особенности географического положения Западных адыгов, переселение большей части населения за пределы Кавказа и т. д.) не перевели конфессиональную принадлежность в конфликтное русло.

Вполне очевидно, что не став господствующей формой религиозного сознания в слабоконсолидированном адыгском обществе, христианство было приспособлено к местным условиям и получило своеобразное развитие, будучи включенным в рамки первобытных верований. Не вступая в конфликт с политеизмом адыгов, христианские догмы были восприняты как естественное продолжение традиционных народных верований. Христианство укрепилось здесь не на уровне догматического учения, а на уровне обрядности. Внешняя сторона богослужения действовала на воображение адыгов, но это совершенно не коснулось их нравственных понятий и внутренней жизни, основанных на принципах адыгагъэ. Например, не подверглись никаким изменениям под воздействием соответствующих церковных положений супружеские отношения адыгов.

В особенностях национального характера адыгов имеет, вероятно, свою основу традиция, идущая с давних времен. Адыги крестились не ранее 8-ми лет простым кроплением и благословением духовного лица. Горцы-воины вовсе не входили в храм для молитвы лет до 60-ти, считая, что, занимаясь разбоями и наездничеством, они не достойны участвовать в богослужении, и, пока не оставляли наездничества, стояли во время молитвы возле храма верхом на лошадях.

Здесь, видимо, можно говорить о благоговейном отношении адыгов к таинственному, сакральному, божественному, к тому, к чему они обращались на склоне лет, как бы подводя итог жизни, задумываясь о наказании или прощении в потустороннем мире и, следовательно, испрашивая у Бога милости.

Конечно, подобные факты можно объяснить с точки зрения человеческой психологии: чем ближе человек к смерти, тем больше он начинает думать о Боге. Но, например, у таких кавказских народов как чеченцы, ингуши, лезгины серьезное приобщение к религии и исполнение ее обязательных требований начинается, в основном, с раннего возраста, точнее, с 7 лет.

Интересен, по нашему мнению, еще один момент. В жизнь адыгов очень легко вошло соблюдение некоторых христианских постов. В частности, адыги «в начале года постились целую неделю, питаясь одними бобами, праздновали также масленицу, соблюдали 48 дней Великого Поста. В продолжение Поста собирали яйца, не употребляя их даже по надобности, разбить яйцо считалось преступлением. Накануне Пасхи красили яйца, сперва разговлялись ими, потом уже другими яствами».

До XIX века сохранялся и обычай «IутыIыж» (Пасха), а в названиях дней недели до сих пор сохранились следы Великого Поста и малого Поста: пятница - адыгская «бэрэскэшху» (большая параскева), среда - «бэрэскэжъый» (малая параскева). У черкесов нечто вроде мясопуста и сыропуста православной церкви - ллеумышхе и кояште - праздники, исполняемые ежегодно ранней весной, один за другим, с небольшими промежутками. Ллеумышхе в буквальном переводе означает - «не есть мяса», а кояште - «взятие сыра».

Такое восприятие христианских постов адыгами лежит, видимо, в том, что адыги, за исключением особых случаев, и так были очень умеренны в пище, считая последнее необходимым качеством хорошего воина. Умеренность в пище, наряду с мужеством и почтительным отношением к женщине, всегда являлись характерными чертами адыгов.