Юг России в силу своего географического положения и геостратегического значения всегда являлся одним из узлов международных противоречий, предметом борьбы мировых религий, цивилизаций, великих государств. При этом геополитическая ситуация в Черноморско-Каспийском регионе динамично меняется. Объективно такие крупные трансформации содержат в себе в виде преформизма или уже реализующихся тенденций как новые угрозы безопасности или усиление прежних, так и новые формы конструктивного сотрудничества в преодолении внешних и внутренних противоречий, новые импульсы социального развития.

Реализация возможных негативных или позитивных сценариев развития событий определяется сложным взаимодействием различных факторов, среди которых субъективный - способность реалистично воспринимать происходящие изменения, предвидеть долговременные последствия своей текущей политики и умение эффективно распоряжаться ресурсами - играет ведущую роль.

Устойчивым геополитическим фактором на Юге России является радикальный ислам, превратившийся в ведущую идеологическую форму антироссийского сепаратизма и терроризма. Радикальный ислам идеологически и материально инспирирован, главным образом, неправительственными структурами арабских и других мусульманских стран при определенной поддержке их спецслужб и спецслужб других государств. Он имеет на Юге России, практически во всех национальных республиках устойчивую социальную базу, воспроизводимую в условиях социально-экономического кризиса, социальной бесперспективности и коррумпированности властных структур.

На Юге России международный терроризм выступает исключительно в форме псевдоисламского радикализма, сетевая структура которого очень удобна для манипулирования силами весьма далекими от панисламистских утопий и идеалов. Фактор исламского радикализма как геополитическая реальность существует все годы существования постсоциалистической России и является фоновым. Повышение эффективности госуправления и силовых структур в профилактике экстремизма и подавление немногочисленных террористических групп при поддержке общества, особенно исламской уммы, и при условии преодоления экономического кризиса в регионе, несомненно, снимут остроту проблемы.

Не отрицая внешнего влияния, основные предпосылки экстремизма на псевдорелигиозной почве, на наш взгляд, лежат в проблемах внутреннего развития. Более того, постоянное педалирование и мифологизация масштабов угроз со стороны международного терроризма, помогая решать тактические внешнеполитические задачи, сами являются конфликтогенным фактором, закрепляя в массовом сознании стереотипы неэффективности борьбы с этим злом российских структур и отвлекая ресурсы государства от решения действительно ключевых как геополитических так и этнополитических задач Кавказско-Черноморского региона.

Деструктивную роль в регионе играет политика США, независимо от того, какая стратегическая цель преследуется ее республиканским руководством - господство или лидерство в современном в монополярном мире. Под предлогом борьбы с авторитарными режимами, международным терроризмом США постоянно дестабилизируют ситуацию в регионах непосредственно влияющих на ситуацию на Юге России (Балканы, Ирак, Закавказье, Украина).

Проникновение США на Южный Кавказ определяется геоэкономическими интересами - стремлением к контролю над энергетическими ресурсами Каспия и соответствующими коммуникациями и геостратегическими целями. Фактическое создание военных баз США в Грузии и Азербайджане и перспективы их расширения и легализации малоцелесообразны в борьбе международным терроризмом и объективно угрожают интересам и безопасности России, несмотря на все заверения американских официальных лиц.

Данные угрозы со стороны США и в значительной степени подконтрольного им НАТО являются опосредованными, т. к. прямой военный конфликт Российской Федерации с НАТО или США в ближайшей перспективе представляется маловероятным.

В этом же ряду стоит деятельность американских спецслужб и связанных с ними международных фондов по подготовке нелегитимных «цветочных» государственных переворотов для смены режимов в Азербайджане и Армении на полностью проамериканские. Пока создать в этих государствах достаточно эффективное «доминантное» меньшинство не удается - в отличие от того, как это произошло в Грузии, но потенциально такой вариант развития событий возможен и неизбежно будет сопровождаться антироссийской риторикой.

Кроме того, политика США в Кавказско-Каспийском регионе направлена на подрыв экономического и политического сотрудничества России с Ираном и Китаем, которое является важнейшим условием стабильного развития региона.

Определенный конфликтогенный потенциал содержится в стремлении ЕС в своем расширении выйти за пределы европейской идентичности. Процесс вступления в объединенную Европу Турции и в перспективе стран Южного Кавказа, не являющихся субъектами европейской культуры и носителями европейских ценностей, на своей современной фазе может привести к реализации сценариев, негативно влияющих на региональную безопасность.

Во-первых, маловероятно, что процесс интеграции в Европу Турции и государств Южного Кавказа будет носить характер однолинейной европеизации региона, - несомненно, он будет проявляться и в трансформации собственно европейских ценностей, основ европейской интеграции под влиянием не абстрактных личностей, а более 100 млн. человек с иной ментальностью и традициями, влившимися в европейское сообщество. Процесс взаимовлияния объективен и неизбежен, но будет наталкиваться и уже наталкивается на растущее сопротивление как в ряде европейских стран, население которых опасается усиления исламского влияния, падения качества жизни и т. д., так и в Турции - против западной экспансии на исламские ценности и образ жизни.

Дестабилизация ситуации в Турции в результате ее ускоренной модернизации под требования стандартов ЕС усилит возрожденческие тенденции у обширных диаспор в Турции северокавказских народов и скажется на ситуации в национальных республиках Юга России.

Во-вторых, благие намерения интернационализировать конфликт вокруг Нагорного Карабаха путем усиления посреднической роли ЕС и НАТО могут дать прямо противоположные результаты тем европейским политикам и аналитикам, которые призваны артикулируемым намерениям разрешить этот конфликт путем включения спорной территории в состав более крупного политического пространства.

Включение государств Южного Кавказа в состав расширенной Европы предполагает реализацию миротворческой миссии НАТО в районах конфликта с одновременной реализацией крупных инвестиционных проектов, заинтересованность в которых элит и населения непризнанных государств сделала бы проблему их суверенитета менее актуальной. В случае успеха, т. е. обеспечения безопасности в регионе Южного Кавказа, восстановления в той или иной форме целостности Азербайджана, равно как и Грузии, и стабилизации экономической ситуации, актуализируются проекты конструирования Большого Кавказского региона, приоритета общекавказской идентичности (в противовес российской) как части общеевропейской идентичности.

В основе подобных политических проектов будут лежать общекавказские экономические проекты под эгидой ЕС, что дает импульс неопантюркистским и сепаратистким тенденция на Юге России при всей искусственности и умозрительности идей общекавказской идентичности.

Активизация на Кавказе роли США, НАТО и ЕС неизбежно приведет к военно-стратегическим, геополитическим и экономическим противоречиям между каждым из этих акторов, внутри НАТО и ЕС и вызовет ответную реакцию на угрозы ее безопасности и территориальной целостности со стороны России. Несмотря на постоянное снижение роли России Азербайджане и Армении из-за неопределенной и непоследовательной политики, влияние России в Закавказье остается все еще значительным. Кавказ является контактной зоной нескольких цивилизаций, здесь сложился комплекс трудноразрешимых противоречий и соперничество великих и региональных держав, международных блоков всегда выливается в многолетние кровавые военные конфликты в регионе.

Отмеченные геополитические факторы амбивалентны по своим последствиям для безопасности Южного Кавказа и России. Современная ситуация содержит и значительный конструктивный потенциал. Доминирование негативной геополитической динамики для России объясняется не столько объективными обстоятельствами и успехами геостратегических противников, сколько затянувшимся поиском Россией своей национально-государственной и геополитической идентичности. Причины снижения геополитического статуса России не только в меньших экономических, военных и других ресурсах по сравнению с СССР, но прежде всего в отсутствии общенациональной идеи, а на ее основе идеологии, стратегии развития, осознания элитой и обществом национальных интересов и последовательной реализаций их на своих южных рубежах, на Южном Кавказе, во взаимоотношениях с ЕС и другими центрами силы в Евразии.