ЕВРАЗИЯ :: Отдых снайпера

Однажды я видел, как отдыхал снайпер. Один из лучших снайперов мира, Филипп Д.

Совершенно рыжий, по крови - немец поволжский, по характеру - ангел рязанский, деревенский. С удивительными прозрачно голубыми глазами. Как осеннее небо над убранным полем.

Им, снайперам, как священникам, нельзя без жены. Греховные страсти могут овладеть. Потому на курсах повышения квалификации им настойчиво старики советуют невесту искать. Непременно красивую. Главное, чтобы красивую.

Глаза снайпера как глаза доктора.

Внимательные. Добрые и внимательные. Они изучают собеседника, излучая покой и уверенность, тёплую заботу и решимость. Снайперы - лучшие собеседники. Им не нужно кивать головой, поддерживая вашу бессвязную, мусорную, слишком эмоциональную речь. Им не надо вставлять «да-да» и «угу-угу». Люди сразу расслабляются, говорят ровнее, дышат ритмичнее, когда перед ними снайпер. Снайпер как врач. Он спец, он знает лучше вас. Вот он вам между бровей смотрит. И вам уже хочется говорить тише, говорить о важном, о самом сокровенном. О том, о чём было стыдно и нелепо говорить. Или не с кем. Кто же вас лучше выслушает? Только он. Снайпер Филипп.

А когда снайпер сам говорит? Когда вы его спросите. Иначе зачем нарушать тишину? Спросите вы его… о чём же? Как дела? Нелепость какая… Спросите, женат ли, есть ли дети. Он ответит: женат, да. Пять лет уже. Им, снайперам, как священникам, нельзя без жены. Греховные страсти могут овладеть. Потому на курсах повышения квалификации им настойчиво старики советуют невесту искать. Непременно красивую. Главное, чтобы красивую. Готовить, стирать, штопать - это всё сам снайпер умеет, либо службы специальные. А жена должна быть красивая, чтобы красота эта наполняла сердце снайпера тёплой энергией. И обещала награду. И была сокровищем, драгоценностью. И, возможно, символом, осязаемым символом Родины.

Так рассуждают старики, и так говорит Филипп. Не ладилось, правда, у них первые два года, потому что он с пира брачного в джунгли улетел, по делам особой важности. А вернулся - дня на два только - через месяц. И снова, в горы. Потом в пустыню. Потом неведомо куда. Жена-красавица страдала, злилась, неистовствовала. Пока не родилась дочка. А потом сразу вторая. Теперь у снайпера дома три красавицы, и с командировками в этом году как-то удачно сложилось, больше был дома.

Дома хорошо. На задании - эффективно. А отдых… Вот, выдался солнечный морозный день. Мама в гости приехала. У снайперов есть мамы, да. Это всегда замечательно красивые женщины, кстати. Приехала мама, и вся семья отправилась за покупками и на аттракционы в торговый комплекс какой-то, а Филиппу что? Филиппу нужно побыть одному.

И он едет на полигон.

В тёплой, свободной, удобной одежде, поскрипывая специальными ботинками, он идёт по полю. Выбирает мишень. Это металлический диск, ещё на рассвете заботливо очищенный от снега невидимыми помощниками снайперов. Филипп останавливается перед мишенью. Его белая спина почти сливается с окружающим пространством, недвижимы, сияют его плечи. Голова опущена. Он как будто молится, говорит о чём-то… с мишенью? С природой, со снегом, с богом? Но вот молитва окончена. Или - продолжается ритуал? Филипп становится боком к мишени. В руке у него вырастает пистолет - я не видел, как он достал его, это было спокойное чудо, одно из спокойных снайперских чудес! Я обхожу снайпера так, чтобы видеть его лицо. Глаза.

Глаза закрыты. Он словно уснул. Только ветер чуть шевелит сухие травинки у ног, переносит алмазную россыпь позёмки. Проходит время. Минута, две, три… Десять!

Солнце пьянит, сводит с ума. Мир выворачивается наизнанку, я вижу негатив фотоплёнки, снег и солнце становятся чёрными, а пистолет - белым. Но снайпер открывает глаза и морок исчезает. Филипп делает глубокий долгий вдох - такой глубокий и долгий, что я понимаю: он не дышал всё это время, он не дышал в с ё это время! Рука медленно вместе с вдохом поднимается. Ствол описывает ровный полукруг, взгляд встречается с мишенью.

Выстрел. Звонкий, бессовестно весёлый, не человеческий, скорее природный звук: пуля разбрызгалась по диску, три фрагмента раскалёнными каплями в стороны, в снег. Словно многократно усиленный звук капели, или лопнула сосулька на ветке, или вскрикнул неведомый русский птенец, наглый бессмертный дурак. Как будто взвизгнула школьница, счастливая, не знающая ни времени, ни судьбы.

Рука снайпера медленно опускается ровно по той траектории, по которой поднималась. Время вспять, глаза закрываются, выдох. Филипп снова стоит, уснув, исчезнув, перестав присутствовать, заботиться, помнить и предчувствовать. И снова идут минуты без движения, без звука. И алмазная пыль засыпает его ботинки.

Самый спокойный, самый счастливый человек на земле. Один из лучших снайперов мира Филипп Д. отдыхает.