ЕВРАЗИЯ :: Снайпер и момент дзэн

Однажды я услышал, как два снайпера обсуждали момент дзэн.

«Стрелок должен смириться с тем, что у него в руках, не переделывать автомат под себя, не ждать чудесных преображений, а примерить, изменить руки и глаза под оружие, знать и любить то, что познал».

Они, конечно, не говорили «момент дзэн - это то…» или «момент дзэн - это сё…»

Если бы я сказал «момент дзэн - это сё», мне бы в рифму, с хохотом, ответили что-нибудь лихое про Басё (1644-1694).

Снайперы обсуждали, конечно же, тактико-технические характеристики. Рядом с оружейной, в одной из уютных комнат со светлой мебелью, высокими готическими окнами, где в лёгком, почти художественном беспорядке свалена амуниция, средства связи, боекомплекты, а на столах - печенье и чай в пакетиках, они проводили счастливые минуты за мирным разговором.

Снайперская пара - Филипп Д. и Дмитрий С. - примерялась к трофейному оружию, привезённому на память из Грузии: американской М-16 и родному АКМ.

Вот, говорил Филипп, прицеливаясь из «американки» в воображаемого противника, она, конечно, кучнее. Точно, кучнее, подтверждал Дмитрий, но и удобнее. Удобнее, конечно, кучнее, но и точнее! - возражал Филипп. С другой стороны, обслуживание, качество боеприпасов и обслуживание, парировал Дмитрий. Да, затворная группа, конечно, засоряется моментально. Но и заменить же её можно! А вот наш…

- Тут всё от задачи зависит, - Дмитрий взял в руки АКМ, нежно, с ласковым сочувствием погладил автомат, будто по седой голове товарища, вернувшегося из плена, - всё зависит от задачи… Одно дело в тире перед девушками, другое дело в реальности, полной сюрпризов в виде погодных условий и общего климата. - И от рук, - добавил Филипп. - Точно, от рук всё зависит, - Дмитрий бережно передал автомат Филиппу и продолжил: - После первого выстрела, как после первой брачной ночи, оружие становится твоим. Стрелок должен смириться с тем, что у него в руках, не переделывать автомат под себя, не ждать чудесных преображений, а примерить, изменить руки и глаза под оружие, знать и любить то, что познал. И тогда парадоксальным образом оружие откликается на интуицию, на порыв хозяина, пластически видоизменяясь, разогреваясь и уточняясь в процессе стрельбы. - Так наблюдатель влияет на наблюдаемый объект, это элементарная квантовая физика, - подтвердил Филипп.

Они склонились над автоматом. Забытая М-16 недвижимым жалом уткнулась в угол, в лимонно-зелёную стену. Автомат же покачивался в заботливых руках спецназовцев, убаюканный родными голосами.

- Помню, охотились за одним… полевым командиром - еле слышно, словно во сне, почти сомкнув длинные рыжие ресницы, заговорил Филипп, - сложная цель, хитрый и умелый противник. Выбросили нас далеко, ближе нельзя было. Пока подошли, два дня, ночью, а он почуял, начал движение. Мы по следу. По фантикам из-под сникерса, ага. Азарт, конечно. На полдня отстаём, нагоняем, отстаем, нагоняем. А погода, помнишь?

«Природа должна быть мёртвой, вот идеал, к которому стремишься, есть только ты, и только твои глаза, ноги, руки могут проникать в этот лес, в эти горы».

- Погода мрак, мы же по климатическим зонам вверх вниз, то снег, то жара, то болота, прессованный календарь! - Дмитрий рассмеялся коротко: - Так мы оружие салом обслуживали, натурально, кусок сала и вперёд! - Это когда ты в болоте тонул молча? - развеселился Филипп. - Нет, это когда ты в пропасть молча! - парировал Дмитрий. - Было дело… Азарт погони, преследования. И, в то же время - полное сосредоточение, предельное осознание. Когда окружающий мир - это ты сам. Когда каждый камень, дерево, куст, холм, кусок земли или корня, листва - всё ты, всё твоё тело, всё - нервы, чутко реагирующие на звук, холод ветерка, шаг противника, движение иного. Природа должна быть мёртвой, вот идеал, к которому стремишься, есть только ты, и только твои глаза, ноги, руки могут проникать в этот лес, в эти горы. Но природа может ожить в любой момент. Вот мелькнула тень, послышался треск ломающейся ветки, и в следующее мгновение вспышка выстрела, звука которого ты не услышишь. Или наоборот, ты успеешь первым, и лес огласится канонадой, и страх, и горькое чувство ошибки придёт после - ты раскрыт, тебя обманул мир. Но если тебе удалось… если ты вышел на цель незамеченным. Смотришь на объект в прицел. Субъективно оцениваешь обстановку. Располагаешься для самого главного. Соединяешь все факторы в один. Внутренний настрой, ритм дыхания, сердца, резкость прицела и резкость глаза, поверхность лёжки соединяешь с телом, совокупляешь себя и землю, на которой лежишь. Ветер, направление, интенсивность… И солнце. Всё едино, всё в симфонии, и вот, на пике, когда время сжимается в точку… - Филипп замолчал.

Пауза затянулась.

- Ты стреляешь. Просто стреляешь. В момент выстрела тебя нет. Не должно быть. Ни имени, ни возраста, ни пола, ни биографии. Ни родственников, ни собачки, ни огорода, ни нового года! -закончил Дмитрий. - Всё, дальше отход, самое сложное, - очнулся Филипп. - А как же момент наивысшего счастья, жеста свободы, обретения себя в убийстве врага? - спросил я. - Это тебе в спецназ ВДВ надо. Там таких «счастливых» полно. А у нас, в ГРУ, чёткое выполнение боевой задачи, - нахмурился Дмитрий С. - И всё? - … … … всё, лучше ты читай Басё! - лихой армейской шуткой ответили мне хором снайперы и солнечно расхохотались.

«Вечно у них соперничество», - подумал я, радуясь вместе с ними.