После крушения СССР глобалисты остались без противовеса, который длительное время держал их в тонусе, заставляя действовать аккуратно и выверять все свои шаги. Видимо победа над спарринг-партнёром вскружила голову мечтателям о господстве над миром и серьёзно притупила бдительность. Они всерьёз решили, что «враг» повержен, и можно более не напрягаться. Была даже популярна мысль о «Конце истории». Как результат – ряд роковых ошибок допущенных руководством глобально-либерального Запада. Вот их перечень:

1. Банкротство либеральной идеологии. Идеология, с помощью которой «хозяева мира» с 1945 и до 1990 годов успешно дурили человечеству голову, была в довольно короткий срок полностью дискредитирована своими же хозяевами. Теперь уважающие себя люди, обычно, уже даже стесняются называть себя либералами и всё больше косят под консерваторов. Слово либерал стало ругательным и, как правило, ассоциируется с эксцентричными и одиозными лицами и общественными организациями.

2. Прибалтику из витрины Запада для россиян превратили в его антирекламу. Прибалты доверились Западу, как никто другой. Про других можно, конечно сказать, что «они сами всё не так сделали, как американцы учили, поэтому получилось плохо», но не про прибалтийские страны. В итоге территория, до этого передовая в социально-экономическом развитии, стала в глазах россиян и белорусов вещественным доказательством несостоятельности Запада, как благодетеля остального мира.

3. Выпустили из рук проект Беларусь, который их предшественники наряду с украинским проектом задумывали в качестве анти-России. В результате, вместо того, что бы противостоять остальной России и истощать её силы, Беларусь оказалась образцом для неё. Произошло это во многом потому, что на смену мягкой советской беларусизации-литвинизации, новые мировые власти привели радикалов. Их набрали из числа городских сумасшедших и поставили под руководство либералов, прикидывающихся националистами. Помимо основной задачи по превращению белорусов из «русских со знаком качества» в «европейцев третьего сорта» западные хозяева нагрузили исполнителей задачей свергнуть Лукашенко.

В итоге псевдобелорусские псевдонационалисты своими действиями поставили крест на проекте. Они так и не сумели отторгнуть белорусов от великороссов и сделать их отдельным плебейским народцем в марионеточном буферно-лимитрофном государстве, задачей которого является служение санитарным кордоном между «цивилизованным» Западом и «варварской» Россией. Президента они, разумеется, тоже не свергли.

Эти просчёты, допущенные «хозяевами мира» доказывают, что в истории нет необратимых процессов.

Косяк №1

Глобалисты угробили свой либерализм

Демократия и рынок перестали воплощать идею Свободы.

Либерализм, в конце концов, идейно обанкротился. Это произошло вовсе не потому, что люди вдруг увидели сатанинскую его сущность, которая передовым мыслителям была давно уже известна. Понимание свободы, как вседозволенности, как отсутствие обязательств, составляет смысл либерализма. Не свобода для…, а свобода от… . Само по себе это есть дьявольское искушение. Оно у либералов возводится в высшую ценность. Но дело тут даже не в этом.

Предполагается, что такая свобода для человека выражается в возможности выбора. Долгое время практическими способами реализации этой свободы выбора, были демократия и рынок. Причём относительно эффективно они функционировали лишь на Западе, поэтому и упакованы были в красивую обёртку европейской культуры. Сравнительное благополучие Европы и Америки объяснялось, поэтому именно действием демократических и рыночных институтов. Запад служил миру эталоном. Европейский рыцарь на белом коне с красной розой в руке нёс миру свободу и прогресс.

Обыватель-потреблятель вася пупкин мыслит вовсе не идейными понятиями, а предметными. Ему нужно наглядное доказательство того, что пропагандируемая идея, может быть воплощена в реальной жизни. Массовый обыватель на Западе долгое время поддерживал идею свободы именно потому, что видел её практическую реализуемость.

Однако последние десятилетия даже западное население стало убеждаться, что формальная демократия и рыночная конкуренция, как институты либеральной идеологии, дают сбои. Таким образом, либеральная идея, стала к настоящему времени утопией. Утопия – это идея, которая не имеет практических способов реализации. В чём причина этого?

Во-первых, рыночная конкуренция с доисторических времён служит механизмом саморегуляции хозяйственной деятельности человека. Потребитель делает свободный выбор продукта от множества производителей. Предполагается, что потребитель осознанно делает рациональный выбор. В патриархальное и ранне-индустриальное время собственно так и было. Каждый мог самостоятельно оценить качество товара на базаре и сопоставить его с ценой.

В нынешнее же время техническое развитие уже само по себе свело на нет возможность сделать рациональный выбор, оценивая товар по качеству. Для оценки качества продуктов питания теперь надо брать в магазин передвижную химическую лабораторию, а при покупке сложно-технических товаров получать соответствующее образование или привлекать группу экспертов.

И это не главная причина того, что рыночная конкуренция сделалась несостоятельной.

Основная причина в том, что глобализация экономики, которая выражается в монополизации ряда производств транснациональными корпорациями, а розничной торговли торговыми сетями привели к массовому распространению недобросовестной конкуренции. Это дискредитирует рыночную конкуренцию как механизм либеральной идеологии в глазах публики. Получается, что глобализаторы в погоне за сиюминутной прибылью сами угробили то, чем идеологически обосновывали свою власть. Собака сама себе откусила лапу.

Во-вторых, следующим важнейшим институтом либеральной идеологии является избирательное право в условиях формальной демократии. Её рассматривают как способ принятия правильных политических решений. Это означает, что право выбора руководителей государственной власти не зависит от индивидуальной компетенции и ответственности человека. Он имеет это право уже по факту гражданства или просто даже постоянного проживания, если речь идёт о местной власти. Каждому ясно, что мнение большинства не есть критерий истины, но предполагается, что это хотя бы защищает от субъективизма при принятии решений. Такой метод предполагает принятие решений в пользу большинства людей. За довольно длительное время, пока демократия действовала в западных странах в своих развитых формах, люди много раз имели возможность убедиться, что политические решения принимаются вовсе не в интересах народа, а в интересах узких элитарных групп, то есть тех самых глобальных элит, о которых идёт речь. Политики в своих обещаниях обычно говорят одно, а затем делают другое, порой противоположное. Подавляющее большинство людей убеждено также в манипулировании общественным сознанием с помощью СМИ, которые опять же контролируются всё теми же глобальными элитами. Всё это практически полностью подорвало доверие масс к самому институту демократии.

Последней каплей стали драматические события на Украине, которую BBC, CNN и EURONEWS много лет рекламировали эталоном демократии на постсоветском пространстве. Украина на себе экспериментально доказала, что демократия и рынок вовсе не ведут к процветанию, не защищают от коррупции.

Демократическое развитие со всеми его атрибутами: развитой многопартийной системой, сменяемостью президентов, развитой местной властью показало, что в результате его может случиться даже гражданская война. Известное высказывание Черчиля по этому поводу, что «Демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных», потеряло актуальность. Теперь демократия выглядит ничуть не лучше, чем диктатура. Собака откусила себе вторую лапу.

История наглядно доказала западному обывателю, что за длительный период внедрения демократии и рынка в разных странах нигде это не привело к благополучию и процветанию. Злоупотребления глобалистами своей властью дискредитировало саму эту власть в глазах мирового сообщества. Теперь уже Запад в мире практически никто не идеализирует. Глобалисты сами испортили приманку, с помощью которой, владели умами людей. Рыцарь на белом коне оказался бандитом с большой дороги.

Косяк №2

Прибалтика из витрины Запада стала его антирекламой

Литва, Латвия и Эстония были «модными» республиками в СССР. Они символизировали собой Европу. Там производился дефицитный ширпотреб и был более высокий уровень сервиса, особенно в гостинично-ресторанной сфере и розничной торговле.

Унаследованная скандинавско-немецкая архитектура, кофейно-чашечная культура и акцент местного населения добавляли шарма. Прибалтийские республики были экономически более благополучными в сравнении с другими союзными республиками. Это было заметно невооружённым глазом всем советским гражданам, которые приезжали туда на балтийские курорты или просто попить кофе в уютных кафешках в старом Таллине, Риге или Вильнюсе. Эти республики были своеобразным символическим Западом для СССР. После же его распада они оказались задворками для Запада.

С обретением формальной независимости прибалтийские республики по западным рецептам стали проводить стремительную деиндустриализацию своих экономик, избавляясь от советского наследия. Народы этих стран поддержали геополитическую переориентацию, будучи обиженными на русских за то, что им растоптали мечту о тихом хуторском счастье, навязав индустриальную госэкономику вместо традиционной экономики малого бизнеса, характерной для этих стран. Руководствующиеся крестьянским здравым смыслом, прибалты были убеждены, что Запад, более богатый и сможет сделать из их маленьких стран потёмкинскую деревню значительно лучше, чем Москва. Общественность рационально считала, что крупный европейский бизнес выкупит прибалтийские заводы и фабрики, сделает их своими структурными подразделениями и разместит на них производство своей продукции, пусть даже в низком ценовом сегменте. IKEA могла выкупить мебельные фабрики, которые делали модную в Советском Союзе мебель, а Вольво таллиннский завод экскаваторов и рижский завод микроавтобусов РАФ.

Сименс мог освоить производство недорогих моделей трамваев и электропоездов в Риге так, как это успешно сделал с легковушками Фольксвагенверк на базе чешской Шкоды. Европейские производители бытовой электроники и бытовой техники вместо того, чтобы размещать производство в странах Юго-Восточной Азии, лучше прибрали бы к рукам профильные производственные мощности, расположенные под боком и производили бы там недорогие модели своей продукции руками трудолюбивого и грамотного персонала.

Примерно на это и рассчитывали прибалты, когда не боялись рвать отношения с восточным направлением. Они вполне наделись, что будут получать 60-70% от западноевропейской зарплаты. Народы этих республик, будучи обиженными на русских с одной стороны, и ожидая от запада рациональных (по их мнению) решений, доверились Западу, как никто другой. Новые элиты, которых люди сами привели к власти, проводили изменения в экономике под диктовку из Вашингтона и Брюсселя.

Руководство глобального Запада, однако, потёмкинских деревень из Литвы, Латвии и Эстонии делать не стало, хотя это не составляло бы большого труда и не стоило бы каких-либо затрат. Эту задачу, вполне можно было поручить крупному европейскому бизнесу, как уже говорилось, и российскому, сделав из этих стран деньго-приёмник для беглых российских капиталов. Судя по тому, что европейский капитал даже самостоятельно не проявил интереса к приватизации производственных активов, видимо ему было настоятельно «не рекомендовано» это делать. По другому мы не можем объяснить отсутствие в Прибалтике крупных известных инвестпроектов со стороны Швеции и Финляндии, находящихся по соседству за морем.

Глобальные элиты, мечтающие о господстве над миром, видят в исторической России своего идейного антипода, поскольку русский народ мечтает о противоположном; он мечтает устранить несправедливость в мире. В этих условиях «американским хозяевам мира» следовало бы на примере прибалтийских стан показывать россиянам и белорусам, особенно проживающим неподалёку москвичам, минчанам и питерцам преимущества либеральных ценностей и западного образа жизни на примере конкретных прибалтийских республик таких же постсоветских, как и РФ с Беларусью. Там должен был быть ощутимо более высокий жизненный уровень населения, и это должно было бы быть видно невооружённым глазом любому обывателю. Вместо же этого довольно бедненько в сравнении с Москвой-Питером и даже не вполне чистенько, в сравнении с Минском.

С точки зрения интересов глобалистов следовало сделать так, чтобы русскому человеку в прибалтийских странах было бы жить лучше, чем в РФ и РБ. Россияне-белорусы по идее должны были бы завидовать русскоязычному населению прибалтийских стран. Вместо этого русскоязычные подвергаются притеснениям, не имея часто гражданства. Русский язык не является государственным, хотя массово распространён.

Для демонстрации преимуществ свободной богатой либеральной жизни эти территории по идее должны быть безвизовыми нейтральными государствами, привлекающими российских и белорусских туристов. Вместо этого Литва, Латвия и Эстония вступили в НАТО и ЕС, отгородившись визовыми барьерами от восточных соседей, проводят недружественную русофобскую политику. Экономически это должны были бы быть безналоговые оффшоры, а в культурном отношении места развлечений и азартных игр. Там должны были бы быть легализованы наркотики, проституция, должен продаваться дешёвый безакцизный алкоголь, открыты казино и игорные дома. Вместо этого получилось так, что даже фестиваль «Новая волна» уехал из Юрмалы.

Европейцы должны были бы кредитными линиями профинансировать превращение Таллинского шоссе из Петербурга, Рижского из Москвы и шоссе Минск-Вильнюс в современные скоростные многополосные автобаны. Из российских городов прибалтийские авиакомпании могли бы вполне организовать дешёвые авиарейсы для доставки российских туристов. Ничего подобного мы не видим. Если бы всё это было реализовано, в сознании россиян мысль о правильности либерального пути развития засела бы значительно более глубоко, ведь русский человек, ориентированный на правду, ментально мыслит критично, и ему нужно вещественное доказательство.

Если бы либеральные ценности были бы наглядно преподнесены россиянам в идеализированном виде в русскоязычной и космополитичной Прибалтике, то размывать традиционные ценности в российском социуме было бы гораздо проще. После этого существенно уменьшилась бы вероятность того, что историческая Россия вокруг русской идеи нести миру справедливость возродится в имперский проект, станет сверхдержавой и даст отпор глобалистам.

Причиной того, что мировые элиты допустили такой досадный просчёт, является, по-видимому, их исключительная уверенность в «конце истории». Сокрушив СССР, они уверовали, что им больше ничего уже не угрожает, и можно почивать на лаврах, а успехи «прибалтийских тигров» они медийно срежиссируют в глазах россиян. Они о русских судят по себе и по другим народам. Всё это свидетельствует о нарастающей профнепригодности тех, кто решили, что они в мире самые главные.

Косяк №3

Белоруссия вместо анти-России стала образцом для России

Отделить белорусов от остальных русских с помощью мифов и фейков глобалисты поручили городским сумасшедшим под руководством либералов, прикидывающихся этно-националистами. В нагрузку им дали задание ещё и свергнуть Лукашенко.

Политтехнологические мифологемы, как основа белорусского этно-национализма

Проекты Украина и Беларусь изначально задумывались глобальными элитами в качестве подрывных сепаратистских проектов против Российской империи в преддверии Первой Мировой Войны. Политическими их выгодоприобретателями были Германия и Австро-Венгрия, а так же польские элиты. Для реализации этих планов необходимо было западнорусское население убедить в том, что оно является не составной частью триединого общерусского народа, а отдельными народами с отдельными языками, пусть даже братскими.

Инициаторами проекта хоть и были внешние силы, но реализовали его большевики в рамках своей концепции коммунистического интернационала.

В условиях коммунистической идеологии развитие этнической идентичности у населения Беларуси и Украины проходило ненасильственно. Ни о какой русофобии не могло быть и речи. Суть проекта Беларусь состояла в том, чтобы создать отдельный этнос из белорусской разновидности общерусского народа, объединив её с местными католиками, которые являются недоруссифицированными южными балтами, ассимилированными польской культурой. Этот гибридный католико-православный народ, в котором католики составляли четверть, уже не мог рассматриваться, как субэтнос триединого русского народа, поскольку среди русских не может быть католиков. Этот объединённый народ, получив отдельную союзную республику, стал нацией. Сделавшись в 90-е годы отдельным самостоятельным государством, Беларусь, как и все остальные республики, выпала из проекта коммунистического интернационала. К власти пришли этнонационалисты, пусть даже и не столь радикальные, как и в других республиках.

Однако у власти они долго не удержались. В 1994 году президентом стал Лукашенко. Вот основные факторы и условия проекта в том виде, в каком он задумывался врагами исторической России.

1. Обретя политико-административные границы, патриотизм малой родины у белорусов стал безобидным местечковым национализмом.

2 . Непосредственно на местечковый национализм надеть ксенофобию невозможно, так как местечковое сознание не предполагает цивилизационно-геополитического мышления. Для этого необходимо искусственно сконструировать этнический национализм, так как такого этноса, как белорусы никогда не существовало и ни какими учёными-этногрофами это не зафиксировано. Итак, этнический национализм может базироваться на местечковом.

3. для того, чтобы на этнический национализм надеть ксенофобию, в нашем случае русофобию, нужны существенные исторические обиды. У других народов Центральной Европы, являющихся реальными этносами: литовцев, поляков, венгров, румын, они имелись в избытке, и специально выдумывать ничего не надо было для стравливания народов между собой. У белорусов же никаких особых обид в отношении жителей Российской Федерации нет. Усилия по выдумыванию этих исторических обид и внедрению их в массовое сознание не увенчались успехом.

В придачу к историческим мифам времён ВКЛ и Речи Посполитой современные беларусизаторы задействовали 2 новых мифа, связанный с фейковым государством БНР и коллаборацией в годы ВОВ. В умы людей стали вселять устойчивую ассоциацию этно-националистов с полицаями-пособниками гитлеровцев.

Всё вышеперечисленное говорит, что проект отделения белорусов от остальных русских искусственный и может осуществляться только лишь при конструировании целого ряда мифов и внедрении их в общественное сознание.

Агрессивно-ущербное меньшинство лишь распугало белорусов вместо того, чтобы изменить их идентичность.

Убедившись в том, что мягкая беларусизация в советские годы не принесла результата, западные политтехнологи решили сменить тактику. Они сделали ставку на агрессивное массированное воздействие на массы. Была создана крупная общественная организация Белорусский Народный Фронт, преобразованная в последствие в политическую партии. Несколько крупных СМИ начали усиленно воздействовать на умы белорусов.

Так как среди исполнителей нет, и не может быть интеллектуалов, роль лидеров в сообществе выполняют либералы, прикидывающиеся для этого этно-националистами. Такая тактика оказалась в целом проигрышной. Вот причины:

1. для активной смены этно-цивилизационной идентичности белорусов были привлечены лица не вполне благополучные в психо-эмоциональном плане. Они агрессивно критически настроены к окружающему миру и внушаемы. В белорусском обществе за ними закрепилось интернет-жаргоное название свядомиты (от слова свядомыя, то есть сознательные по-белорусски. Они так сами себя называют) Таких людей западные полисмейкеры рассматривали в качестве лидеров общественного мнения. Однако данные радикалы сумели увлечь за собой лишь несколько процентов населения. Белорусы в массе своей отвергают радикализм.

2. эти свядомиты позиционируют себя националистами, хотя в подлинном смысле слова ими не являются, так как ориентированы не на интересы национального государства, а на интересы внешних сил. По сути, они являются предателями-коллаборационистами, но никак не политическими патриотами.

3. либералы, которых поставили руководить свядомитами, сами не верят в ту галиматью, которую впаривают своим подопечным. В быту и между собой они практически не говорят на белорусском языке. Как результат, лишь небольшое количество людей им удалось увлечь за собой.

Беларусизаторов помимо прочего сделали радикальными оппозиционерами Помимо основной задачи по смене идентичности белорусов на проект навесили задачу по свержению действующей власти. Таким образом, перед проектантами хозяева поставили взаимоисключающие по сути задачи. Жёсткая оппозиционность лишила свядомае сообщество всякого доступа к административному ресурсу и напротив, настроило государство против проекта. В результате вместо смены идентичности у масс свядомые змагары занимались 20 лет бесплодными попытками свергнуть режим Лукашенко. Лидеры сообщества, осознавая полную бесполезность своих действий, тем не менее, продолжали их имитировать перед своими западными хозяевами для того, чтобы продолжать получать финансирование. Как результат, рейтинг свядомой оппозиции сократился с 15-20% в конце 80-х до 3-4% к настоящему времени. Доля населения, использующего белорусский язык в повседневном общении, на сегодняшний момент стремится к нулю. Режим Лукашенко до сих пор не свергнут, и даже близко не наблюдается каких-либо перспектив этого.

Если мечтатели о господстве над миром, закономерно видя в исторической России с её идеей справедливости угрозу самому своему существованию, поставили задачу ослабить её разделением, то действовать им следовало не так.

Если уж кроме мифологем ничего не удалось использовать, то не следовало форсировать события. Мифы внедряются в сознание медленно. Ни в коем случае нельзя было использовать тему коллаборации в годы ВОВ в отношении народа, который получил мощнейшую психотравму. В каждой белорусской семье кто-то обязательно погиб. Необходимо было преемственно продолжать советскую линию на мягкую белорусизацию, которая ни в коем случае не должна была быть русофобской. Ни в коем случае нельзя было выступать против советского прошлого, в отношении которого большинство людей ностальгирует.

Ни в коем случае в проекте нельзя было использовать агрессивных радикалов, которых обыватель, особенно белорусский, интуитивно отторгает. Исполнители проекта должны были быть реальными патриотами. Они должны не критиковать сегодняшнюю действительность, а напротив, доказывать населению, что наша страна самая лучшая.

Нельзя для руководства проектом задействовать лиц, которые не верят в идею проекта. Для мягкой беларусизации-литвинизации в стране вполне достаточно идейных интеллектуалов. Убедительно влияет на умы людей тот, кто сам верит в то, что говорит. Неужели глобалисты не знакомы с учением Карнеги?

Ни в коем случае нельзя было ставить проект в оппозицию к власти и делать Президента врагом. Проектанты должны были быть лукашенковцами больше, чем сам Лукашенко. Они должны были сделаться его пропагандистами, доказывая всем, что Лукашенко – это наш князь Витовт. Такая мера позволила бы внедриться в систему образования и в систему госпропаганды.

Всё вышесказанное привело, по сути, к краху проекта, который существует на сегодняшний день по инерции, практически лишившись западного финансирования.

Если глобалисты столетней давности и запустили не совсем удачный и нежизнеспособный проект Беларусь, то их современные последователи вместо того, чтобы откорректировать его недостатки сами совершили ряд роковых ошибок и спровоцировали тем самым полное переформатирование проекта. Благодаря им, получается, что глобальный Запад создал Беларусь на свою голову. Делали анти-Россию, а создали модель России, образец для неё.

Михаил Малаш  

Материал распечатан с информационно-аналитического портала "Евразия" http://evrazia.org
URL материала: http://evrazia.org/article/2937