Если мы хотим адекватно понять постмодернистский «новый, дивный мир» во всех его геополитических, правовых, международных и идеологических проявлениях, мы должны полностью отказаться от идеологических догм глобализации и однополярного мира. Тем более, что атлантистские идеологемы, на основе которых осуществляется истолкование «главного содержания современной эпохи» как эпохи перехода от многополярности к однополярности под эгидой атлантизма, в методологическом отношении очень напоминают тезис марксизма-ленинизма о «главном содержании современной эпохи, как переходе от капитализма к коммунизму». Здесь «капитализм» и «коммунизм» лишь заменены на «однополярность» и «многополярность». Новый, посмодернистский мир уже мало связан с противостоянием основных идеологий канувшей в Лету эпохи модерна - «капитализмом», «коммунизмом» и «фашизмом».

После распада любой империи начинается ожесточенная борьба за ее геополитическое наследство. Не исключением в этом отношении стал и распад СССР. По этой причине посткоммунистическая Россия начала подвергаться и подвергается до сих пор геополитическому давлению - еще более ожесточенному, чем подвергался Советский Союз.

Нынешняя атлантистская реструктуризация Евразии выявляет давние имперские устремления «Старого Света». Создание Балто-Черноморской дуги, пусть даже с недостающим элементом - Белоруссией - это давний, еще XVI века, западный геополитический проект, ставящий цель - отрезать Россию от морей и стратегически важных морских бассейнов. Все так же, как и в прошлом, Косово является единственным сухопутным путем в Салоники, связывающим Западную Европу с Босфором. В силу чего Запад столь торопливо в феврале 2008 года и признал независимость этого карликового территориального образования, несмотря даже на то, что это создало опаснейший прецедент, который был учтен на Кавказе - в результате в августе того же года образовались независимые государства Абхазия и Южная Осетия.

Все так же, как и в прошлом, англосаксы ввели в XXI веке свои войска в Афганистан (оченью 2001 года) и Двуречье (весной 2003 года), реализуя давние устремления Дизраэли и Пальмерстона времен Крымской войны (1853-1856). Впрочем, как наглядно свидетельствует договор Сайкса-Пико, Двуречье и было тем военным трофеем, который жаждали заполучить англосаксы еще в Первой мировой войне. Так что нынешняя атлантистская «демократизация» Ирака имеет глубокие исторические корни, причем отнюдь не «гуманитарного», а геополитического характера.

Второй раз история повторяется уже в виде фарса, как отметил классик. И вполне естественно, что лорд Джадд, член Палаты лордов и социалист - в 2001 году выступал лишь в роли жалкого подражателя лорда Пальмерстона, создавая «чеченские комитеты», аналогично тому, как Пальмерстон создавал «черкесские комитеты» на Парижском конгрессе 1856 года.

Вступив в НАТО, страны бывшего Варшавского договора вернулись отнюдь не в «неогабсбургскую» Европу, как им мнилось, но попали в атлантистский мир под американской эгидой, геополитический смысл которой состоит в установлении тотального контроля не только над всей Европы, а, по возможности, если Россия окажется слаба - то и над всей Евразией.

Борьба за контроль над природными ресурсами и стратегическими коммуникациями по-прежнему остается главным содержанием современной эпохи.

Запад все время - как столетия назад, так и сейчас, - всячески старается «отодвинуть» Россию на северо-восток Евразии и перекрыть ей доступ к «теплым морям» - Средиземному, Черному и Каспийскому. Данный ареал является северной границей геополитического «энергетического эллипса», включающего в себя Аравию, Месопотамию, Персидский залив, Кавказ и Афганистан. Вот почему так беснуется Вашингтон, а по его указке и Брюссель из-за возвращения Крыма в состав Российской - нет, не Империи, - Федерации. Ведь установленная граница «энергетического эллипса» оказалась прорвана.

Так называемая «Южная дуга» начинается в районе Босфора, проходит через Турцию, Персидский залив, Пакистан, Афганистан. Здесь сосредоточены ключевые интересы англосаксов. Афганистан в итоге уже фактически стал их протекторатом, такая же судьба была уготована Ираку и Ирану. Если последний продолжает более или менее успешно сопротивляться, то новый «демократический» Ирак атлантисты могут спокойно записать в список своих побед. Впрочем, «Исламское государство» несколько подпортило радостную картину.

«Северная дуга» геополитического эллипса проходит через Украину, Молдавию и Кавказ. Для тотального господства в Евразии атлантистам необходимо добиться вхождения в сферу своего влияния всех территорий, расположенных между Балтийским и Черным морями. Вот почему на Украине постоянно происходили «майданы», а в итоге там сегодня разворачивается настоящая война, нацеленная именно на Россию. Вот почему Грузия даже после изгнания явного русофоба Михаила Саакашвили получает всевозможную поддержку США и НАТО. Вот почему Белоруссия, которая является недостающим звеном, позволяющим полностью замкнуть всю геополитическую цепь, постоянно подвергается обструкции, даже если Александр Лукашенко объявляет о готовности вести переговоры.

Таким образом, евразийская стратегия атлантистов направлена на достижение полного контроля над коммуникациями, ведущими к геополитическому энергетическому эллипсу.

Конфликт в Чечне в свое время также служил достижению этих двух стратегических целей. Именно поэтому он и стал составной частью атлантистского геополитического проекта. Именно поэтому бандитский мятеж в Чечне выдавался атлантистами за национально-освободительное движение. Однако, всем хорошо известно, что исламская пассионарность всегда использовалась атлантистами для достижения своих геополитических целей - еще в 1835 году в Черном море Россией было арестовано британское судно «Виксен» («Лиса»), доставлявшее оружие черкесам. В итоге с «независимой Ичкерией» ничего не получилось, но спокойно на Северном Кавказе отнюдь не стало: до сих пор англосаксы стремятся связать между собой все стратегически важные точки вдоль линии: Средиземное море - Малая Азия - Персидский залив - Пакистан.

В геополитике, по большому счету, мало что меняется. В период атлантистско-советского противостояния - война в Корее и Вьетнаме, американское вторжение на Кубу и советский ввод войск в Венгрию и Чехословакию - отнюдь не были чем-то новым в области международных отношений. Новшество заключалось лишь в тотальной идеологизации всех этих геополитических акций, включении их в идеологический контекст «борьбы между капитализмом и коммунизмом».

Современный крайний либерализм (либертарианство), представляет собой попытку «теологизации» либерального проекта, являющую собой извращенное воплощение идеи метафизического Рима (translatio imperii), кочующего с Запада на Восток и с Востока, обратно на свою «исконную родину» - Запад.

В нынешние времена многовековое соперничество за стратегические коммуникации и ресурсы весьма напоминает религиозные войны. В этом аспекте можно говорить о возврате к довестфальскому мышлению. Напомним, что Вестфальский договор 1648 года положил конец Тридцатилетней войне, которая велась по идеологическим и религиозным соображениям. Начиная с этого времени субъектом международного права стало национальное государство, независимо от формы его правления.

Эпоха Просвещения поставила во главу угла не только либеральную демократию, но и «суверенитет народа». Новое международное публичное право стало основываться на принципе абсолютной суверенности национального государства, независимо от степени его «цивилизованности».

В главе I Устава Организации Объединенных Наций - «Цели и принципы» - не содержится ни одной ссылки на какую-либо «эталонную» религиозно-философскую или социально-политическую систему. В ней даже не упоминается демократия в качестве цели, но делается упор на «суверенном равенстве» всех участников международных отношений. С точки зрения международного права и Устава ООН все типы государств являются абсолютно равноправными, и ни одно из них не может быть определено в качестве прогрессивного или реакционного, «передового», или «отсталого».

В свое время немецкий философ Иммануил Кант, будучи сторонником республиканского политического проекта, утверждал, что «ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в вопрос правления и государственного устройства других государств». Еще более актуально звучит в наше время «цивилизаторских» военных акций атлантизма другое положение Канта: «Карательная война между государствами немыслима, поскольку между ними нет отношения высшего к подчиненному». Как мы видим, атлантистская идеология глобализма отреклась от основополагающих принципов Вестфальского мироустройства, и устанавливает отношения между государствами именно как «отношения высшего к подчиненному».

Забвению подвергнут и Устав ООН, который запрещает «цивилизаторское» использование силы или угрозы ее применения в отношении любого государства.

Естественно, что в данных условиях мир уже воспринимает заявления о праве на бомбардировки суверенных стран «во имя демократии» как банкротство всей западной системы ценностей. В данной ситуации идеологические клише - «права человека», «либеральная демократия», «глобализация» и т. д. и т. п. - воспринимаются в качестве заскорузлых идеологических штампов.

Стремление России вернуть себе статус великой державы сегодня интерпретируется атлантистами как угроза «суверенитету», «демократизации» и «правам человека» в бывших советских республиках - на Украине, в Прибалтике и в Молдавии. Однако, именно эти «ценности либеральной демократии» были нивелированы самим Западом сразу же после распада СССР.

Проявившийся с началом украинского конфликта новый передел мира неизбежно приведет к изменению расстановки сил между самими странами Запада, причем, прежде всего - в интересах США, а отнюдь не в интересах Европы. И здесь на руку Вашингтону играет, как это ни странно, включение в состав Европейского Союза целого ряда бывших социалистических государств. Дело в том, что все эти геополитические и военно-стратегические изменения встраиваются не в европейскую, а в американскую геополитическую конфигурацию, которая строится США отнюдь не в интересах Европы, а в контексте подчинения всех своих сателлитов, включая европейские государства, «глобальному управлению» и евразийскому проекту США.

Абсолютная ориентация бывших стран «соцлагеря», вошедших в Евросоюз, на США, наносит существенный ущерб геополитическому статусу Европы в целом. И чем дальше Европа расходится с Россией, тем вернее «Старый Свет» утрачивает роль значимого геополитического центра.

В настоящее время США обрели такой геополитический статус, что Европа уже перестала быть для них стержнем геополитических интересов, а стала лишь обеспеченным тылом. Как подчеркивал Збигнев Бжезинский, «укрепление с помощью трансатлантического партнерства американского плацдарма на Евразийском континенте» необходимо США не для «защиты Запада от угрозы с Востока», а для того, чтобы «новая Европа» стала для США «реальным трамплином продвижения в Евразию».

Таким образом, отнюдь не «великодержавность России и ее стремление к внешней экспансии» угрожает геополитическому статусу Европы, но, напротив, слабость России автоматически превращает Европу в геополитическою обслугу США.

Очевидно, не только самой России, но и Европе крайне необходимо и очень выгодно, чтобы Россия была могучей, влиятельной державой - одним из главных системообразующих государств в геополитической картине современного мира.

В чем же должно состоять единство Европы и России, идея которого сохраняет свою геополитическую значимость с начала Нового времени и по сей день? Можно рассматривать весь мир в целом, и Европу в частности, только как одно гигантское предприятие, нуждающееся лишь в «профессиональном директорате». Данный подход был характерен для коммунистической идеологии, в рамках которой народное хозяйство СССР, а в перспективе - и все мировое хозяйство, рассматривались как «единая общенародная фабрика». Приблизительно так же видит «мировую хозяйственную систему» и современный атлантистский глобализм.

Однако, в рамках такого технократического подхода полностью обесценивается историческое своеобразие различных народов и их культур. В подобном глобалистском проекте, полностью унифицированного по мондиалистским схемам социального пространства, нет места не только православной России, но вообще - ни одной из великих культурных традиций человечества, в том числе и европейской.

Европейские державы находились в зените своего величия именно тогда, когда их история воплощала идеалы не только «царства Кесаря», но и «царства Духа», когда Европа жила еще не лишь «хлебом единым», а ставила во главу угла - духовные ценности.

Отметим в данной связи, что и СССР достиг апогея своего могущества лишь после того, как в период Великой Отечественной войны на основе возврата к традиционным отечественным ценностям возродился с новой мощью национальный дух народа. И наоборот, предела своей деградации Россия достигла в период приснопамятных 1990-х годов, когда доморощенные «либеральные демократы» гайдаровско-чубайсовского образца сделали все от них зависящее, чтобы русский народ полностью отвратился от Бога и стал служить лишь Маммоне.

Новые геополитические вызовы заставляют по-новому посмотреть на старую проблему «Россия и Европа». И пусть страны «новой Европы» пребывают пока в «эйфории эмансипации» и тешат себя иллюзией ухода «из под гнета азиатской Московщины» и вхождения в состав «цивилизованного Запада» - эта эйфория столь же естественна, сколь недолговечна. Со временем все равно «все возвращается на круги своя», как сказано в Екклесиасте. Пока же, впрочем, не стоит полностью игнорировать все эти жалкие потуги новоявленных «демократий», не придумавших для своего самоутверждения ничего другого, кроме постоянного разыгрывания сценки в духе известной басни о Слоне и Моське, с одновременным выпрашиванием помощи у Запада против «российского вторжения».

Подлинное единство России и Европы заключается не в диктате идеологических стандартов Совета Европы, которые, якобы, носят универсальный характер. Подлинное единство основных составных частей Евразии - России и Европы, может принести только абсолютное признание непреходящей ценности, как русской, так и европейской культуры, а также - признание их глубокого, сущностного единства, основывающегося на ценностях христианства.